Рыбы и рыбное хозяйство Прибайкалья

Богат и разнообразен растительный и животный мир Байкала. Его водную толщу от поверхности до максимальных глубин населяют около 600 видов растений и св. 1200 видов животных. Три четверти видов эндемичны. В озере обитает 52 вида рыб, относящихся к 12 семействам: осетровые, Acipenseridae, (1 вид - байкальский осётр); лососевые, Salmonidae, (5 видов - даватчан, таймень, ленок, байкальский омуль,Coregonus autumnalis migratorius Georgy, сиг); хариусовые, Thimallidae, (1 вид - сибирский хариус); щуковые, Esocidae, (1 вид); карповые, Ciprinidae, (13 видов); вьюновые, Cobitidae, (2 вида); сомовые, Sibiridae, (1 вид); тресковые, Gadidae, (1 вид); окуневые, Percidae, (1 вид); бычки-подкаменщики, Cottidae, (7 видов); Abissocottidae, (20 видов); голомянки, Comephoridae, (2 вида). 29 видов - весьма разнообразных по форме тела, расцветке и образу жизни бычков-подкаменщиков, или широколобков. Кроме того, в Байкал завезены амурский сазан, восточный лещ, амурский сом, а в его бассейн - ладожский рипус, баунтовская ряпушка и пелядь. Кроме того, в Байкал завезены амурский сазан, восточный лещ, амурский сом, а в его бассейн - ладожский рипус, баунтовская ряпушка и пелядь.

На снимках: Селенгинский рыбоводный завод в с.Лиственичное, так выглядят мальки осетра в рыбьих "яслях" на рыбоводном заводе.

Основное промысловое значение из лососёвых рыб имеет омуль, который составляет 2/3 всего годового улова, а также хариус, озёрный сиг. Наиболее крупный представитель ихтиофауны - осётр, достигающий длины 180 см и веса 100-120 кг. Из непромысловых рыб большой интерес представляет голомянка - живородящая рыба, относящаяся к эндемичному семейству.

Наиболее яркий пример байкальской природы - это нерестящаяся рыба в реках Байкала. Они живут в озере и самым тесным образом связаны с его экосистемой, но в определённые периоды года (омуль-осень, хариус, ленок, таймень - весной, налим -зимой) устремляются вверх по рекам к родным нерестилищам, преодолевая десятки и сотни километров.

ГОЛОМЯНКА- самая мало изученная рыба Байкал. Она изящная, перламутровая - прозрачная, потому что очень жирная, в ней содержится 35 % жира, в нем очень много витамина "А". Через хвост голомянки можно читать газетный текст. После бурь местные жители собирали голомянку и использовали в тибетской медицине, а также в сибирских госпиталях для заживления ран во время великой отечественной войны. В Байкале различают два вида голомянок: большую и малую. Самый крупный экземпляр самок большой голомянки доходит до 25 см., самцов - до 16 см. Самки и самцы малой голомянки заметно меньших размеров. Самка достигает 15 см., а самец - до 12 см. Голомянка созревает на втором-третьем году жизни, следовательно, могла бы жить до 10-15 лет. Однако таких высоко возрастных особей встретить пока не удалось.

По наблюдениям ученого Корякова А.Е. (1964), предельный возраст самок большой голомянки - 7 лет, самцов - 4 года. Она совершает суточные вертикальные миграции: ночью поднимается за кормовыми организмами к поверхности воды, а днем опускается на глубину 50-100 метров, куда опускаются и кормовые организмы. На этих глубинах она, возможно, укрывается от дневных хищников, в том числе и от своих старших собратьев, которые не упускают случая полакомиться ею. Большую часть жизни голомянка проводит на больших глубинах, куда свет не проникает и глаза ей, казалось бы, не нужны. Но довольно продолжительное время она находится и в освещенной зоне, где добывает себе пищу, охотясь за планктонными организмами, и здесь ей глаза необходимы. Благополучие голомянок в Байкале во многом зависит от сохранения нерестовых рек и, особенно, от самих нерестилищ.

Самая плодовитая рыба Байкала - ОСЁТР. Живёт он на обширных мелководьях Байкала. Здесь осётр находит богатую пищу: рачков - бокоплавов различных насекомых, червей, бычков, окуньков, а иногда и кусочки байкальской губки. Байкальский осётр - самая большая рыба в озере, его длинна достигает 1.5 - 1.8 метра, а вес до 100-130 кг. и более. Количество откладываемой икры осетрами с возрастом самок увеличивается, достигая 350 - 400 тысяч штук. Сейчас, конечно осётров стало меньше, ведь для того чтобы рыба выросла должно пройти 18- 20 лет.

ОМУЛЬ откладывает до 30 тысяч икринок и больше о ней не заботится. Икра омуля после того как её отложили самки должна ещё пролежать на дне ещё 8 месяцев. Северобайкальская популяция омуля для нагула мигрирует в Малое море, иногда доходит до Култука, Слюдянки. В эти же места приходит для нагула часть популяции селенгинского омуля. В основном же он нагуливает на селенгинском мелководье и в открытой части Байкала после прогрева воды. Нерестовые миграции происходят в реках, где омуль откладывает икру - в Селенге, в Ангаре, в Кичере, Большом и Малом Чевыркуе, Баргузине, Большой култучной и других реках.

БАЙКАЛЬСКИЙ СИГ очень похож на омуля, но крупнее его по размерам, с укороченной "нижней губой", серебристый и изящный – байкальский озёрный сиг. Нежное светло - розовое мясо сига полупрозрачно, в прожилках его и во внутренней полости - ценный рыбий жир. Оказывается, в Байкале живёт несколько форм сигов. Это маломорские и чивыркуйские сиги. Другие сиги - речные, эти уходят на нерест в реки. Огромное количество - от 20 до 90 тысяч икринок - вымётывает самка сига, но, как вы уже знаете, много икры и много личинок погибают, не успев достигнуть зрелого возраста. Сиги живут на глубине от 20 до 120м, а зимой опускаются ещё глубже, где теплее вода и побольше корма.

ИСТОРИЯ РЫБОЛОВСТВА НА ОЗЕРЕ БАЙКАЛ

Рыболовство на Байкале и в водоемах его бассейна зародилось с незапамятных времен, о чем свидетельствуют археологические находки древних погребений в виде рыболовных крючков, гарпунов, грузил от неводов и сетей.
Добыча рыбы, водившейся в изобилии и входившей массами на нерест из Байкала в реки, вряд ли составляла большие трудности даже при наличии примитивных орудий лова.
Наиболее достоверные данные о развитии рыболовства относятся к периоду заселения побережья Байкала и Забайкалья русскими (XVII в.), которые вместе с собой принесли и навыки лова рыбы более совершенными орудиями лова.

Государственные лица, в частности Николай Спафарий (1675 г.), путешественники, исследователи и другие, проезжавшие через оз. Байкал, отмечали обилие рыбы как в самом Байкале, так и во впадающих в него реках.

Протопоп Аввакум (1656 г.) в своих записях так характеризовал рыбные богатства Байкала: «Рыба в нем — осетры, таймени, стерляди, и омули, и сиги, и прочих родов много. Вода пресная, а нерпы и зайцы великие в нем: во океане море большом, живучи на Мезени, таких не видал. А рыбы зело густо в нем: осетры и таймени жирны гораздо, — нельзя жарить на сковороде: жир все будет».

Вначале рыболовство на Байкале имело только потребительское значение. Для удовлетворения нужд незначительного по тому времени населения добывали мало рыбы, и она всегда в изобилии водилась в водоемах бассейна Байкала.

Позднее, с увеличением населения и развитием рыболовства, возникла необходимость закрепления за рыбодобытчиками рыболовных участков по берегам Байкала и нижних течениях впадающих в озеро рек.

Учреждения, обладавшие в тот период наибольшим политическим и экономическим весом, получали преимущества на право пользования лучшими рыболовными участками. Это было государство (казна), торговый капитал, а также монастыри и другие церковные учреждения. Жалованные грамоты от правительства на лучшие рыболовные участки оз. Байкал и крупные, наиболее рыбные притоки получили в XVIII и XIX вв. монастыри: Троицкий, Посольский, Иркутский-Вознесенский, Якутский, Киренский, «архиерейские дома» — иркутский и читинский. Монастырям было предоставлено право во время рунного хода занимать бесплатно тони на крестьянских дачах.

«В царствование Елизаветы Петровны рыбные промыслы Байкала находились в оброчном владении графа Шувалова» (Сабуров, 1889).
Недалеко от Кабанска, на самом берегу озера, находилось шатровое управление, заведовавшее графа Шувалова рыбными ловлями и промыслом тюленей, кожи и жир которых были предметами торговли с Китаем.

Позднее русские крестьяне, буряты и эвенки организовывали артели, сообща ловили и делили рыбу. Артельные рыболовные участки не удовлетворяли артели, и последние прибегали к аренде монастырских и казенных участков, но часто не непосредственно, а через арендаторов-спекулянтов, в роли которых выступали чиновники, купцы и промышленники, наживавшие на этой спекуляции крупные барыши. Часто артели, арендовавшие рыболовные участки у монастырей, обязаны были отдавать за аренду не менее половины добытой рыбы. Во главе артели стоял «башлык» из зажиточных крестьян, который был главным распорядителем при лове и распределении добытой рыбы. Внутри артели выделялась группа наиболее состоятельных артельщиков, которая вместе с башлыком эксплуатировала маломощную часть артели и наемных рабочих. Маломощные члены артели закабалялись состоятельными путем кредита, и в связи с этим последние мало чем отличались от наемных рабочих. На Байкале господствовали крупные рыбопромышленники. Они занимали лучшие рыболовные участки, они имели неводы, рыбоделы и разные другие постройки на тонях. Вполне естественно, что на рынке в г. Иркутске первенствовала рыбная продукция (соленый омуль и икра), принадлежавшая крупным рыбопромышленникам. (Из статьи П.Ф. Попова в сборнике «Рыбы и рыбное хозяйство в бассейне озера Байкал». Иркутск, 1958.)

Н. Н. Сабуров (1889) ярко описывает чудовищную эксплуатацию рабочих рыбопромышленниками: «Жизнь рабочих действительно такова, что непривычный человек не вынес бы тяжелого положения ангарщины. Обыкновенно пища их — сухой хлеб да кирпичный чай; даже рыба дается не всегда. Но особенно поражает в положении рабочих на неводах неудовлетворительность жилища, собственно, отсутствие жилища, так как большая часть артелей, виденных мною, помещается в корьевых балаганах; эти балаганы вполне не защищают ни от ветра, ни от дождя, ни от холода, не имеют ни малейших приспособлений ни для сидения, ни для лежания, и весь комфорт в них — расположенный на земле огонек, который своей теплотой должен защищать рабочих от всех невзгод переменчивой прибайкальской погоды. Рабочие не знают правильного сна, так как на тонях обыкновенно принято, кроме дневной ловли, выкидывать невод вечером поздно и утром рано, на что употребляется почти вся короткая летняя ночь... Что возможно взять вперед от хозяина в счет заработка, то уже взято, что придется получить при расчете осенью по окончании промысла, то не может подать повода к малейшей радости, так как эта получка сводится обыкновенно к трем-десяти рублям, а там холодная зима без работы и новый чисто каторжный труд на тех же неводах».
Такую же тяжелую картину бытовых условий на промысле — скудное питание, низкие заработки и нещадную эксплуатацию— приводит в своей работе врач Н. Кирилов (1886).

Пользуясь изобилием рыбы, выходившей из оз. Байкал на нерест в реки, рыбодобытчики небольшими по длине неводами (200—500 м) вылавливали большое количество рыбы (иногда у за одно притонение до 100 и даже 500 тысяч штук омулей, до 200 и более осетров). Беднота, не имевшая неводов, пользовалась более простыми орудиями лова — саками, кривдами, мордами, корчагами и др.
Из желания подчеркнуть обилие омуля, устремлявшегося в реки на нерест, жители и разные лица, посетившие Байкал в ранний период развития рыбного промысла, говорили: «По омулю переходили с одного берега на другой...». «На омуля лаяли собаки, глядя на реку».
Еще в 70-х годах XVIII в. академики Паллас и Георги, посетившие Байкал, отмечали, что рыбопромышленники летом ловили в озере только осетра и только осенью занимались ловом омуля в реках Селенге, Верхней Ангаре и Баргузине и солили столько, сколько желали и имели посуды (Сабуров, 1889).

«Прежде бывали значительные осетровые промыслы на р. Селенге; в тони попадались целые сотни осетров, — и был один замечательный случай ловли, что в одной тони неводом поймано было 630 штук этой рыбы» (Пежемский, 1853).
Рыба вылавливалась без учета ее воспроизводства. И.Сельский (1852—1853 гг.) так описывает лов омуля в период захода его в р. Селенгу на нерест... «Когда омули огромными рунами вошли в верхнее устье Селенги, русло реки в полном смысле было загромождено рыбою.
По жребию на первый лов вышла артель Коргинская, когда она закинула сети, то столько попалось рыбы, что едва вытащили двойным комплексом рабочих; в эту первую тоню было добыто 200 бочек, в засол пошло по 2500 омулей в каждую бочку. За Коргинскою следовала Култукская артель, которая на одном и том же пространстве верхнего устья добывала также в одну тоню 150 бочек, и потом третья Березовская— 100 бочек. Количество рыбы на этот раз было так велико, что у рыбопромышленников не доставало ни бочек, ни соли и целые груды рыбы были брошены на берег».

Неводами и другими орудиями с мелкой ячеёй вылавливали в большом количество молодь омуля (помимо рунного нерестового омуля). Уснувшую молодь или выбрасывали в воду, или сжигали, закапывали в землю, оставляли гнить на открытом воздухе, а иногда солили, получая малоценный продукт.

Таких примеров можно привести много. Ловили, главным образом, нерестового омуля, мало обращая внимания на другую рыбу, кроме осетра.

Не только омуль, но и осетр хищнически истреблялся. Если в XVII—XVIII вв. за одну тоню вылавливали до 200 и даже более осетров, то в 1909 г. было добыто за весь год 295 шт. осетров, в 1910 г. — 478 шт. Истощив хищническими способами лова запасы ценной рыбы (омуля и осетра) в районе рек Селенги и Баргузина, рыбопромышленники к концу XIX в. опустошили рыбные богатства рек Северного Байкала — Кичеры и В. Ангары. И здесь хищнический вылов омуля во время нереста отрицательно сказался на запасах омуля. Так, в первые годы по открытии промысла в В. Ангаре промышляли до 7000 бочек; в 50-х годах улов сократился до 3500 бочек; в 60-х годах—до 1500 бочек и наконец в 80-х годах промысел упал до 900 бочонков.

Расширение промыслов шло за счет освоения новых рыболовных участков, увеличения количества рыбопромышленников, средств лова и времени лова. Местное население, вытесненное со своих обжитых и коренных рыболовных участков, принуждено было искать новых способов лова рыбы на еще не освоенных участках Байкала. Так возникает, и в довольно широких размерах, сетной лов рыбы, наделавший к середине XIX в. много хлопот властям из-за жалоб неводчиков на то, что якобы сетовщики являются виновниками уменьшения не только уловов в неводах, но и вообще в уменьшении рыбы, особенно омуля, в Байкале.
В 1886 г. совещание рыбопромышленников Иркутска, созванное для выяснения причин уменьшения улова омуля и возрастания цен на него, указало как на основную причину на то, что главными виновниками уменьшения рыбы являются мелкие рыбаки из русских крестьян, бурят и эвенков прибрежных байкальских селений, ловящие рыбу сетями в самом озере и особенно около рек. Они якобы преграждают движение рыбы к рекам, заставляют рыбу метать икру в озере, а последняя там гибнет. Отсюда просьба воспретить лов рыбы сетями, по крайней мере, во время рунного хода ее, т. е. с первых чисел августа месяца. В 30-х годах прошлого столетия в одной из жалоб на лов рыбы сетями говорилось: «Руна омулей разгоняются сетями, и омули дают ход раздробительный» (Сабуров, 1889). Против устья р. Селенги в 80-х годах прошлого столетия выбрасывалось сетей общей длиной около 60 верст.
Конечно, уменьшение количества добываемого омуля зависело не от сетей или неводов, а всецело было связано с хищническим ловом омуля во время нереста. Омулю не давали размножаться.
Крупные рыбопромышленники, сваливая вину на мелких рыбаков, добивались отстранения их от рыбалки, чтобы захватить в свои руки районы рыболовства, увеличить количество добываемой рыбы и получить более крупные доходы.
В связи с этим в появившихся во второй половине XIX в. правилах рыболовства были предусмотрены ограничения мест лова сетями и даже запрет сетного промысла в период приближения омуля к нерестовым рекам и в период нереста, тогда как таких же ограничений неводного лова, производившегося в основном крупными кулаками, промышленниками и монастырями, установлено не было.
Хищничество в самом Байкале и. особенно, в реках во время нереста отрицательно сказалось на количестве добываемой рыбы. Так, В. Гирченко (1928) пишет: «Во время рунного хода хищники каждую ночь, а то и днем, перегораживают все 15 проток Селенги, составляющих дельту этой реки при впадении ее в Байкал, чем совершенно преграждают ход рыбы в реку; одновременно несколько сот лодок вылавливают остановившуюся рыбу, как на Байкале, так и в устьях. Затем в 7 приблизительно верстах на главных протоках (Средней, Галута) также несколько сот лодок с саками поджидают входящего в реку омуля, а несколько далее, в 9 верстах, промышленники поджидают рыбу уже с неводами, закидывая их тоже во всю ширину реки».
Выловленная рыба потреблялась главным образом в районе, прилегающем к оз. Байкал. Основным рынком сбыта был г. Иркутск, как наиболее крупный город. Сюда привозились для продажи до 1/4 выловленного в Байкале омуля.
В южной части Байкала и во впадающих в него в этой части речках неводами и заездками вылавливали хариуса, тайменя, ленка и налима и в свежем виде на лодках доставляли в Иркутск. Рыбу эту ловили в период ее нереста. И зимой и летом в Иркутск доставляли живых осетров. Зимой при перевозке их по Байкалу через определенное время долбили проруби, в которые спускали на веревках осетров для отдыха, так как везли их на санях без воды, завернутыми в мокрый мох. Значительная часть соленого омуля, а также часть осетров перевозилась в Улан-Удэ, Читу. Эти города и другие населенные пункты Прибайкалья и Забайкалья потребляли до 1/4 добываемой рыбы.
Омуль, однако, проникал как ассортимент гастрономии - далеко на восток, включая и Манчжурию, на север до Киренска и частично в Якутию. На запад омуль в незначительных размерах проникал до Ярославля и даже до Твери.
После революции все рыболовные угодья перешли в собственность государства, которое передало их для эксплуатации предприятиям гослова, сельхозартелям и рыболовецким артелям. В 30-е годы принимаются решительные меры к ликвидации последствий хищнического лова в прошлые столетия.
В разных районах Байкала появляются рыбозаводы как организационные центры рыболовства. Организуется рыборазведение на р. Селенге, Большой речке, где построен рыборазводный омулевый завод, охраняются места нереста омуля, устанавливается запрет лова омуля в период нереста, издаются и проводятся в жизнь другие правила рыболовства и рыбоохраны, направленные на всемерное увеличение стада омуля и другой рыбы.
Идет перестройка орудий лова: повышаются их качества и вместе с тем уловистость, например, появляются сети из тончайшей капроновой нитки, ставные невода и др. Создается моторный флот и моторно-рыболовные станции. Вместо антисанитарных «рыбоделов» прошлого строятся рыбообрабатывающие предприятия, где рыбу солят, коптят и приготовляют из нее консервы. На рыбозаводах появляются производства: бондарное, сетевязальное, канатное и др., обслуживающие расширяющееся рыболовство.
В 1942 г. для руководства и дальнейшего развития рыболовства в Бурят-Монгольской АССР и Иркутской области был организован Байкальский государственный Рыбтрест и затем Рыбвод. В 1943 г. из Байкальского был выделен Иркутский Госрыбтрест. За период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.) государственный и колхозный лов дал стране 600 000 ц. рыбы, чем оказал существенную помощь фронту и тылу.
Однако и в годы советской власти рыболовство на Байкале принимало порой хищнические формы и в отдельные годы государство вынуждено было вводить строгие запреты на вылов не только осетра, но и омуля.
Близ устья Итанцы в 70-х годах ХХ в. построен Селенгинский рыбоводный завод, который ежегодно выпускает 700-800 миллионов личинок омуля, способствуя размножению этой ценной рыбы.
Ежегодно, в конце марта - начале апреля, в Прибайкальском районе проводятся соревнования рыбаков по подледному лову, обычно в бухте Таланки близ Гремячинска. А летом, в День рыбака, во всех водоемах разрешена рыбалка всеми орудиями лова, кроме запрещенных, разумеется. Соревнования рыбаков проходят также в День Байкала, который отмечается обычно в последние выходные августа.