Геннадий Леликов

Рассказы Г.Леликова

Царевна - лягушка

- Фира Андреевна! Я к вам по рекомендации ваших родственников.
- Эт каких - таких родственников?
- Не будем вдаваться в подробности. Они не хотели, чтоб я их засветил, - обворожительно улыбаясь, словно весенний рассвет, мужчина отрекомендовался одинокой и некрасивой женщине, которой было за сорок.
Она оглядела его снизу до верху. Черные плетёные туфли с лакированными носками. Темно-синий костюм в полоску, белая рубашка. Более всего впечатляла голубая парадная лётная кепка с кокардой и высоким околышком, что подтверждало принадлежность к серьезной профессии.
Фиру Андреевну сразу же покорили его голубые глаза с лазоревым отливом. Она в них утонула и не могла выплыть. Сам то был рыжий и кудрявый. Рыжие ей никогда не нравились, но этот!..
Он узнал, что хозяйка дома передовица. Награждена медалью «За трудовое отличие». В своем просторном шелеваном доме жила одна, мужика у неё никогда не было, да и кто мог позариться на горбоносую, круглолицую, толстощёкую и нескладную. К тому же на развлечения у неё времени не хватало. С утра и до позднего вечера - на ферме. Утренняя дойка в четыре часа утра, вечерняя - в шесть часов вечера. И так изо дня в день, без выходных и праздников. Каторга.
- Я - лётчик, - представился мужчина, - зовут Павлом Платоновичем. Прибыл сюда на месяц в командировку. Сразу скажу, что холост. Буду ездить а аэропорт стажироваться. До города недалеко, каких-то сорок-пятьдесят минут. Ваши «родственники» (он ещё раз выделил это слово) посоветовали обратиться к вам, чтобы приютили на месяц, мол, одна в большом доме, комнату может уступить за хорошую плату.
- А чё ж в гостинице не остановились?
Павел Платонович на слове «гостиница» сразу же выпалил давно подготовленную фразу «нет мест».
- Ну, тогды, милости прошу, «родственнички» похлопотали (сама всё думала: каки-таки родственники? Самохин? Двоюродный дядя. Так он на железной дороге работает, откель мог встретица иму? Семёновна? Иво жина? Вечно из дома не вылазит. И хто бы мог быть?).
Свои сомнения Фира Андреевна выказывать постояльцу не стала. Уж больно обходительный, и сердце подсказывало: «Бери, бери, может, это твоя судьба».
- О! - воскликнул Павел Платонович, входя по недавно выкрашенным порожкам в дом. - Какая чистота! Какой порядок! Уют!
Парным молоком разлилась радость в душе Фиры Андреевны. Приятно до боли.
- А половички-то! Вот она русская культура, русская душа! - снимая туфли и обнажая изумительную белизну носков, восхищался квартирант.
-Так я сама вязала, - суетилась Фира Андреевна, сопровождая Павла Платоновича, забегая вперед и поправляя сбившиеся круглые половички и дорожки на ярко-желтых половицах.
- Прекрасно! Золотые руки у вас! Да и сами вы - великая труженица! Всю жизнь мечтал о такой жене, да попадались неумехи, белоручки. Даже борща не могли сварить, не говоря о каких-либо изысках.
- Мойте руки. Умывальник за ширмой, - мягко предложила хозяйка. -Я. как раз сварила свежего борщу. Угощу вас, как чувствовала ваш приезд.
- Славно, славно. Не откажусь.
Фира Андреевна бегала, будто к ней с того света явились родители. Стол наполнился разносолами и всем, что у неё было в холодильнике.
А в холодильнике чего только не было!
- Ну, Фира, ты даёшь! - говорила подруга Машка, когда забегала к ней мимоходом и, открывая холодильник, видела горы еды.
Фнре Андреевне нравилось угощать подругу, а подруга лезла в холодильник и брала, что ей нравилось.
- Колбасы - то! Пять сортов! Фрукты! - восклицала та, - хошь на рынок выноси. И куда такие запасы, на случай войны что ли?
- Я люблю, штобы всё в доме было, - гордилась Фира Андреевна. - Вот ты пришла и у меня голова не болит, чем угостить. Ешь чё хошь.
Машка выволакивала всё или почти всё, лишь бы много было на столе.
- Ты вот одна, а у меня как налетят мои «татаро-монголы» (это она о детях), так холодильник вмиг опустошат. Приходит мой с работы, а ему и поесть нечего, надо что-то сварганить, чтобы накормить его, заодно и ораву.
Вот ты говоришь, что одна, - отвечала она подруге. - А легко быть одной? И кому ентот дом, красота, еда? Хошь бы хто согрел, приласкал. Всё работа, работа. Кажный день одна заботушка. На каров тошно глидеть. А руки мои, смотри, - плакалась Фира Андреевна.
- На работе почёт, все величают, а мне горько, хошь бы хто суды глянул (она колотнула в грудь) понять мою боль, моё одиночество никто не может. Недаром гаварят, иде бес не сможит, туды бабу пошлёт. - Это всё про миня. А более куда гожусь я с шестью классами-то?
Там временем Павел Платонович обозревал дом. То из одной, то другой комнаты раздавались его восхищённые возгласы: «Красота!», «Уют!», «Золотые руки!..».
Фире Андреевне это льстило. Она надела новое платье. Уложила волосы. Прыснула на себя «Красной Москвой» и так вежливо:
- Проходите, Павел Платоныч, к столу. Чем богаты...
- Ого! - воскликнул Павел Платонович. - Да здесь царские угощения! В ресторане меню много скромнее!
Фира Андреевна при каждой похвале вспыхивала.
Они выпили по рюмочке. Фира Андреевна всегда пила водку, но для приличия поставила «Кагор».
- Нет, нет, - отстраняя вино, решительно заявил Павел Платонович, - по первой - только водочки.
По второй получилось то же самое, а по третьей - «по русскому обычаю»…
Лётчик не уставал класть одно ласкательное слово на другое. То о яствах, приготовленных «золотыми ручками», (взглянув на эти «ручки», можно было сравнить с медвежьими). То насчёт убранства комнат, утопающих в цветах, то на «личико», такое милое, как у Моны Лизы, от которого нельзя отвести взгляда.
Щеки Фиры Андреевны после выпитого полыхали тюльпанами. От похвал, сладостных слов Фиру Андреевну трясло. В жизни она никогда не слышала столько комплиментов. И сейчас была где-то высоко-высоко. Она вскакивала, украдкой бросала взгляд в зеркало, поправляла платье, волосы, снова падала на стул, который уже оказался рядом с обаятельным мужчиной, в объятия которого была готова упасть сию минуту.
Павел Платонович не спешил. Он, казалось, смаковал. Не опережая события, вводя в раж хозяйку постепенно.
Когда выпито было больше, чем положено и ночь развела свой цыганский колер, Фира Андреевна указала комнату Павла Платоновича. Он сначала удалился в умывальню для вечернего моциона, а Фира Андреевна перестилала ему заправленную высокую кровать, меняя совершенно чистое белье на новое.
Павел Платонович появился в комнате неожиданно в одних плавках. Выключил свет, схватил в охапку Фиру Андреевну, стал целовать. Она ждала этого сладостного мига, ждала всю жизнь. Ей оставалось только отстегнуть единственную пуговицу на юбке-плиссе.
Фира Андреевна задыхалась, она никогда не испытывала ничего подобного: вдыхала запах его тела, обцеловывала, что-то шепча. Вздрагивала, взвизгивала, билась.
Павел Платонович, будто маг-искуситель, преподносил себя изящно, не спеша, давая почувствовать каждое движение, каждое прикосновение, вдох, выдох, сопровождая словами: «любимая», «дорогая», «ненаглядная».
Когда свершилось то, что должно было, Павел Платонович отпрянул, давая отдохнуть душе и телу. Бросил женщине: «Ну, Фирочка, довольно, мне надо отоспаться, завтра с утра на службу, на аэродром».
Фире Андреевне хотелось, чтобы это не кончалось, чтобы любимый не переставал её ласкать и трогать. Повинуясь, «любимая» перешла на свою кровать.
-Ну её, эту дойку, эту работу. Всё, всё - вон из жизни, - думала, -лишь бы был Он! И только Он с его нежностями и запахами. Я готова целовать ему нога, руки – всё, лишь бы быть рядом каждую секунду оставшейся жизни.
Ни на утреннюю (раннюю) дойку, ни на вечернюю она не пошла. Соседке сказала, что приболела и чтобы подметили её.
Павла Платоновича ждала как бога. Жарила и парила. Вечером приезжал с работы лётчик, она поила, кормила и бежала в его кровать. Фира Авдреевна обезумела от счастья, которому, как ей казалось, не было ни конца, ни края.
Фира Андреевна вздрогнула, когда в очередной раз постоялец, вернувшись с «полётов», проворковал: «Сегодня, Фирочка, я хочу сказать тебе самое сокровенное, что вот здесь». Он взял её руку и приложил к своей рыжей и волосатой груди.
Фиру Андреевну знобило. Она догадывалась, о чём пойдет речь, но не стала торопиться (научилась у него). «Возлюбленная» до сих пор называла его по имени и отчеству.
- Об чём? - прикинулась дурочкой.
- О главном!
- И чё же енто тако?
- Такое, Фирочка, а не «тако». Это - любовь, которую ты зажгла в моём сердце.
И Павла Платоновича понесло.
- С первого взгляда я влюбился в тебя. Ты вкусно готовишь, день я сплю на чистой постели. Ты настоящая хозяюшка! Мне уже за сорок и пора свить гнездышко, только с тобой. Я живу в Питере, там у меня свой особняк, а хозяйки нет. Родишь мне детишек, будем растить вместе. Я хочу жениться на тебе. Ты согласна стать моей женой?..
- А как жить, канешна! - не думая, бухнула Фира Андреевна. - Я с перваго взору панила, што ты втюрился в миня, но и я тожить...
- В этом я не сомневаюсь, - усмехнулся Павел Платонович. - Жить будем у меня. Ну её эту деревенщину. Одену тебя, как первую красавицу, пусть завидуют все. Эта халупа нам не нужна. Королева должна жить в замке! Хочешь жить в замке?
- А хто ш ни хочит?
- Сегодня же расквитайся со своим дерьмовым колхозом, продаём твою «сараюшку» и - на волю, в северную столицу! В столицу где Нева, кони Клодта.
- Там чё, есть канюшня?
- Какая конюшня? - А! Клодт - это скульптор. Он изваял коней для моста.
- Канешна, канешна, - кивала головой «супруга».
- Там обвенчаемся в храме, распишемся и будем жить-поживать. Я стану летать, а ты выйдешь на балкон многоэтажки и станешь мне махать рукой. Я помашу тебе крыльями самолёта.
- Дак ты сказал, што у тибя дом-то отдельный - «особняк» чё ли?
- Да, да, - поправился Павел Платонович, - особняк на берегу, рядом с Петродвоцом. Есть и квартира в многоэтажке. -Здесь я начинал свою жизнь...
Через десять дней Фира Андреевна удачно продала свой «родительский» шелеваный дом вместе со всем скарбом.
Павел Платонович не стал обременять себя вещами: «Надо взять только документы, ценности, а из одежды - самое необходимое.
- Билеты на самолет я купил, - сообщил он «жене». - Через два дня вылетаем в наш родной Петербург, заживём мы с тобой, Фира! Красна пава перьём, а жена - мужем! - не преминул он втиснуть поговорку в свою тираду.
Фира Андреевна не будь белой вороной, тем же манером ответила «мужу»: «На красивую жину глидеть харашо, а с умнай жить харашо!».
Павел Платонович вскинул брови, но смолчал. Выйдя с крыльца родного дома, где Фира родилась и выросла, где в обнимку с рассветами спешила на ферму, и откуда вынесли отца, после - мать. У неё никого больше не осталось. Она перекрестилась на четыре стороны, поцеловала порожки. Павел Платонович подхватил её под руку, не давая расчувствоваться, заторопил:
- Идём, идём. Нам надо спешить, плюнь ты на эту развалюху и - к светлой вершине.
Солнце смеялось, хохотали на ветках разноголосые птицы, орали песни разухабистые петухи. Мир жил беззаботной сиюминутной жизнью.
Покалывало сердце. В окнах автобуса мелькали знакомые хаты, кирпичные строения, школа, аптека. В душе что-то обрывалось, расплывалось, мутилось.
Фира Андреевна весь путь молчала. В руках она крепко сжимала ручку чемодана, в которой лежали деньги, паспорт, подаренные матерью фамильные серьги, кольца, медальон.
- Ты вот здесь посиди, Фира, - «муж» указал ей на скамейку в парке, - а я пойду в диспетчерский пункт, договорюсь с руководителем полётов, чтобы меня подменили на недельку. Он же мне билеты заказал со скидкой. Как устрою тебя в Москве, тогда и вернусь в это захолустье, закончу стажировку, соединимся окончательно и заживем с тобой, как Иван Царевич с Царевной - лягушкой!
- Вылет-та во скоко?
- Скоро, милая, скоро. Я всё скажу, устрою по высшему классу. Чемоданчик-то дай мне, а то какой-нибудь хмырь выхватит у тебя и поминай, как звали. У меня надежнее будет.
Он легким движением перехватил ручку чемодана, бегло холодным взглядом скользнул по Фире и засеменил к вокзалу. За деревьями Фира Андреевна заметила женщину в красном, которая бежала и кому-то кричала: «Жора! Жора! Это я! Постой!».
Фира Андреевна сидела долго. В ее сознание как шуруп ввинчивалось то одно, то другое. Слова, слова. Сказанные её красавцем, они возбуждали. Всё так складно, так толково, необычно. И ето правильно, - думала она, - и ето к месту. Вдруг - дошла до слова «Москва». О какой Москве-то гаварил? Он же в Питер миня везёт? Да и де ш он-то? И хто ента краля, не ево ли звала? Можа он Жора?
Она сидела больше часа и всё думала, думала. Поднялась со скамейки, вошла в помещение аэровокзала, по гулу насчитала подъем трех или четырех самолетов, больше не взлетали. Скамейки, на которых сидели пассажиры, опустели.
Голова стала полниться сомнениями, догадками. Глазами обшаривала вокзал. Вся изорвалась, изметалась. Его не было нигде. Простота хуже воровства, - вспомнила слова матери, - кому ж доверилась? Даже паспорт не спросила...
В диспетчерскую её не пустили: «не положено». Кассир, собираясь закрывать окошечко, остановилась:
- Мы, дамочка, работу закончили, билет купите завтра.
- Мне не нужон билет, здесь работат, то исть на стажерах Павил Платоныч, не скажите иде он?
- Павел Платонович? - кассирша пробежала глазами по журналу. Ни такого имени, ни такого отчества я не припомню. А вы кем ему будете?
-Жина... - осеклась Фира Андреевна - почти што...
- Сожительница что ли? - По фамилии-то он кто?
- Не знаю... Не гаварел...
- «Не гаварел». Вы с луны что ли? Голову-то мне не морочьте!
Со злом захлопнула окошечко.
Фира Андреевна стояла совершенно опустошенная, как скорлупа грецкого ореха. Ещё немного постояла в раздумье, потом медленно побрела к выходу. В мозгу стрекотало:
-Улетела в тартарары... лягушка... царевна... дура-дурой...

Последыш

Мать в вечных домашних стирках, уборках, заботах о том, чем всех накормить. На Тимку не обращала никакого внимания. Родился он ненужным последышем. Она не раз пыталась вытравить плод, но ничего не получалось. Так третьим лишним и появился малыш на свет.
Бросит его, бывало, на половик, сунет кусок хлеба или картошку, замкнет в доме и уйдет на работу. Придет в обед, а он ползает по полу без штанов, весь синий от холода. Старшие - кто на работе, кто в школе. Только после обеда он мог попасть к кому-то на руки. Да и то ненадолго: сестре хочется на гулющки, а брату семикласснику - к друзьям.
Как только Тимка научился ходить, он мог самостоятельна дотянуться до герани на подоконнике и оторвать цветочек «для мамы». За что мама лупила его как сидорова козла ремнем ли, хворостиной, - что попадалось под руки. Тимка забивался в угол и рыдал до хрипоты, пока сестра или брат не вызволяли его, жалея. Старшие дети высказывали матери упреки.
- Ниче, - парировала она, - два не будет. Зато запомнит, што ето делать нельзя.
Тимка, имея доброе сердце и, если что делал, то не со зла. Когда пошел в школу, стал понимать, что в мире много несправедливого и гадкого; Ему было жаль матери, Ош вечно бранилась: - 3амучили вы меня и присесть-то некавды. То свари им, то заштопай, то беги на работу, - не жисть, а сплошны мученья. Да ишо дети непутевы, хотя бы кака от них помаш. Один этат чё стоит! Ни туды влезет, так суды! Как придет из школы, бросит книшки и - гаять на весь день. Воздухом чё ли питацца?
Мальчишки строили на горе «дом». Гора - посреди села. Люди облюбовали себе это место для жительства. Горный хребет далеко-далеко, а эта невысокая, как специально тут встала. Строения вокруг неё полукругом. Взбираешься на верх, а оттуда открывается такой вид, аж дыхание перехватывает!
На самой горе огромные камни - валуны, а по склонам с трех сторон - сплошной лес. Требовалось немало усилий, чтобы по тропке вскарабкаться на самую верхотуру. Не идешь, ползешь, почти целый час. Здесь, среди каменных нагромождений, развернулась «великая стройка». Мальчишки передвигали камни. Небольшие - годились для стен. Крышу сооружали из кусков шифера, рубероида. Человек пять свободно разместилось в этом сооружении.
Как только заканчивались уроки, дружная команда пятиклашек хватала дома что-либо из еды, нужные предметы быта и поднимались на гору. Родители искали их по деревне, но найти не могли. Целый месяц ребята, как рабы Египта, достраивали свой «храм». В нем тепло, уютно. Лежанка и стол. Вместо стульев камни. Здесь обедали, даже умудрялись уроки выполнять. Рассказывали разные истории, играли.
Каждый раз изобретали новые забавы. С горы спускались на противоположную строну, к реке. Там строили из песка замки, мастерили запруду, купались на мелководье. Рыбу удочкой ловить было нельзя, то быстрым течением крючок с леской моментально сносило, то крючок цеплялся за водоросли. Рыбачить уходили чуть дальше, на спокойное озеро, где караси клевали на хлеб. Ловили и жарили туг же. Жизнь им казалась интересной, со смыслом. Через полтора месяца самостоятельного робинзонства случилось несчастье. Когда «отшельники» е очередной раз поднялись иа гору, увидели ужасающую картину: всё, что было аккуратно уложено и ухожено, разрушено. Разное тряпье валялось на склоне горы. На когда-то чистеньком полу, посыпанном желтым песочком, сплошное месиво измельченных камнями сухих веток. Ровная дорожка, выстланная галькой, по которой друзья ходили босиком, превратилась в груду камней, перемешанных с землей и прошлогодней хвоей. Увидав разгромленное кем-то, пятеро «строителей» в оцепенении встали полукругом со слезами на глазах.
Один сказал: «Сволочи!»
Другой: «Варвары!»
Третий: «Фашисты!»
Не стали собирать ни кружки, ни чашки, ни игры, которые бережно складывали в специальный уголок - ничего. Потихоньку спустились с горы, чтобы навсегда забыть сюда дорогу. Кто это сделал? Родители? (Кто-то проговорился или похвастался). Об этом так и не узнали.
Грозное изваяние матери Тимка заметил издали. Она стояла на дороге, широко расставив ноги, уперев руки в бедра.
Грустный и подавленный, он брел, еле передвигая неги. Вид матери его не испугал, он не свернул с дороги, не убежал, как делал это всегда. Шел прямо, думая, будь что будет. Теперь ему было все равно.
- Ну чё, паразит, набегался! - она больно ухватила его за ухо и поволокла в дом. - Я тте покажу чичас!
Тимка ойкнул. Мать в остервенении трепала его из стороны в сторону.
- Скотина ты, безрогая! Сколько дел дома, а он шляется! Я тте стервецу так задам, што на век запомнишь!!
Она схватила какую-то палку, отпустив надорванное окровавленное ухо. Хлестала сына по плечам, ногам, голове, куда попало. Одной рукой удерживала его за пиджак.
- Мама! - кричал Тимка - ты убьешь меня!
Ему было нестерпимо больно, но он никогда не выказывал слезы.
- Убью, гада, убью! Бездельник! Паразит!
Тимка рванул, что было сил и побежал. Он бежал, будто от собаки. Мать не погналась за ним. Она бросила вслед палку, которая оказалась в тимкиных ногах. Мальчик упал, споткнувшись, быстро вскочил и снова побежал. Куда? Он не знал. Видел только спасительную стену леса. Ветки хлестали по рукам, лицу, изорванному пиджаку. Но это были не те беспощадные, жестокие материнские удары палкой. Бежал долго, потом шёл и плакал, плакал. Вышел к калтусу, упал на мягкий мох. Его бил озноб. Он не знал, что ему делать. Решил, что домой не пойдет.
Распевали на ветках птахи, нежили лучи заходящего солнца. Природа кому-то радовалась, но не ему, хотя он так любил бродить па лесу, слушать птиц, удивляться цветам, речке, рыбешкам, убегающим от его тени. Сегодня этот мир отвернулся от него, помрачнел, став чужим. Он долго лежал, пока не заснул. Проснулся оттого, что стала холодно. Сначала не понял, где он и как здесь очутился?
- Сон? - подумал.
Темно и зябко. Сильно ноет ухо, которое стало тяжелым.
- Нет! - яснее заработали мысли - Это вечер. Редкий лес. Луна запуталась меж стволов деревьев. Вверху небо и звездочки, как новогодние украшения. Наконец осознал, что с ним произошло. Холодно. Стал дергать сухой мох и собирать в кучу. Выломал ветки в середине кустарника, обложил со всех сторон мхом, выстелил лежбище, влез внутрь, заделав вход, нагрелся и снова заснул. Спал да той поры, пока не разморила жара. Солнце поднялось высоко, оно нагрело мох, и в его укромном убежище стало душно.
Мальчик поднялся во весь рост, разбросав ветки и мох. Лес жил своей жизнью. Пересвист, перестукивание, гомон. Опять ощутилв нытьё под мочкой уха. Потрогал рукой. Ухо отвисло как у слона, набухло. Сосало внутри. Хотелось есть. Вошел в голубичник, полакомился. Обида ушла куда-то глубоко-глубоко и лишь тонюсеньким писком время от времени напоминала о вчерашнем реже и реже.
- Мама, а где Тимка? Все из школы давно пришли, - спросила сестра. - Уже вечер. Пора ужинать да спать ложиться. Куда он запропастился?
Мать заплакала: «Я его, гада, отмутузила».
-За что?
- Вишь, дом себе устроили на горе. Думала, где он, где? А оне «курятник» с дружками соорудили и гаяли там. Наш дом иму стал, вишь, ли, чужим.
- Знаю, как ты можешь «мутузить», - упрекнула дочь. И откуда у тебя столько зла? Ты мне однажды все волосы выдергала за то, что полбутылки Томкиного молока выпила, когда несла от соседей.
- Тоже вспомнила. Все против матери, все.
- Дык в лес убежал, подлючонок, - уже мягким тоном говорила мать.
- В лес? Вряд ли там найдешь? Как бы чего не сотворил с собой? Била-то сильно? - спросила дочь.
- Сильно, - ответила мать. - Чуть ухо не оторвала.
- И что у тебя за ярость к собственному сыну. Еще последышем зовешь? Маленьких любят, а ты ненавидишь. За что? Жаль мне его. Пойду поищу.
Стемнело, и сестра взяла с собой фонарик, боялась далёко углубляться. Кричала, звала. Вернулась ни с чем. Вся семья надеялась, что Тимка вернется. Ночью вставали, спрашивали у матери, которая не спала, плакала всю ночь, говорила, что она всю жизнь несчастна, жила в бедноте и нелюбви.
С рассвета стала ходить по дворам (может, у друзей ночевал). Ни у кого его не было.
Пошли искать по лесу, определив каждому свой путь. Голос у сестры осип от крика, и она шла и шла машинально, наугад.
Тимка сам вышел к сестре.
- Братик ты мой, маленький, миленький! - запричитала сестра, стиснув брата в объятиях. Да что ж это мать-то с тобой сделала, родненький ты мой?
Она целовала и обнимала братишку. На лице, руках, ногах Тимки синели полосы, малиновое ухо висло баклажаном. Сестра сдернула с головы косынку, смочила в болотной воде, приложил сначала к одному кровоподтеку, потом к другому. Перевязала через голову поврежденное ухо, утешая, повела домой.
- Я Тимофея забираю с собой в город! — объявила дочь матери. - Будет учиться у меня. Хватит тебе издеваться над ребенком! Там закончит свой пятый.
И увезла. Записала Тимофея в кружок «Умелые руки», где он научился вышивать.
К Первомаю Тимофей вышил сестре болгарским крестом розу Сестра похвалила его. Для матери он готовил особый подарок, который скрывал ото всех. Трудился вечерами, когда уставшая сестру придя с работы, падала в кровать как «убитая». Тимка любил читать учить уроки при полной тишине. Лишь бы ему никто не мешал. Тогда в голове роились мысли. То хотел быть героем, чтобы люди говорили о нём добрые слова, то ученым, чтобы совершить открытие. Фантазии одна интереснее и краше другой. Целых два месяца он крутил в руках пяльца и сотни раз накалывал иголкой пальцы.
На три праздничных дня с сестрой поехали в деревню. Мать было, бросилась обнимать сына, но он отстранился, только сказал «здравствуйте!».
Дочь показала матери дневник Тимофея. В табеле успеваемости за третью четверть только одна «тройка» по арифметике. Особые успехи выказывал по русскому языку и литературе. В начальных классах он имел сплошные «трояки». Тимофей заметно подрос, вытянулся, изменился. Белая стриженая голова и торчащие в стороны уши напоминали героя из какого-то мультика. Перед матерью не её сын — серьёзен, чист, опрятен, что вызвало в душе матери немалый восторг.
- А это тебе, мама, мой подарок, - произнес Тимофей. Из газетной бумаги вынул две белые тряпочки, расшитые ришелье. Это был ажурный воротничок и такого же фасона два нарукавника для платья с длинными рукавами.
- Ты его сам, чё ли?
- А кто же? — ответил скромно.
Он в кружок ходит, там и научился, - подтвердила сестра. – А мне какую розу вышил! Загляденье! Умеет и русским крестом вышивать и болгарским, стебельком и гладью. Долго скрывал, тебе подарок готовил сюрпризом. Сам придумал рисунок. Вышил цветочки, вырезал где надо.
- Красатишша-то кака! — изумилась мать.
- И енто мине? - недоумевала она в растерянности.
- Тебе, мама!
Она не сдержалась от избытка чувств, погладила сына по шелковой головушке, заплакала.
- А я-то думала, ты у меня никчемный. Бурьян. Гляди, какой стал! Мой ли последыш?
Только теперь Тимка позволил матери обнять его.
Мать долго держала голову сына в объятиях, потом повернула к себе его лицо, внимательно посмотрела в глаза и впервые за долгую Тимкину жизнь стала целовать глаза, лоб, нос, обливаясь слезами.
Это были слезы раскаяния, и бессилия, отступнические.
По розовым бугоркам Тимкиных щек к пересохшим, губам устремились два ручейка. Впервые за детскую его жизнь.

Из Книги "Мой Гремячинск"

Цвети и здравствуй!
Гремячинск - село. Основано в середине XVIII века старообрядцами. Находится в 158 км от Улан-Удэ по Баргузинскому тракту в устье реки Кика. Название получило по ручью Гремучему, впадающему в Байкал за селом. На Гремячинском мелководье немало рыбы, её промыслом занимаются люди давно, как только обосновались. Здесь работают Администрация сельского округа, Кикинское механизированное лесное хозяйство, средняя школа, инспекция рыбоохраны, Дом культуры, дома отдыха, туристические базы, медпункт, магазины, отделение почты со сберкассой. Есть в селе памятник погибшим в годы Великой Отечественной войны.
От города Улан-Удэ по Баргузинскому тракту Гремячинск - первое село у Байкала. В.А. Обручев в 1890 году воскликнул: «Увидеть Байкал - и умереть!». Байкал -не только громадные массы чистой пресной воды, но и живописные, богатые лесом берега. Это три десятка разных по размерам и природным особенностям островов, самый крупный среди них - остров Ольхон, глядящий своими скалистыми обрывами прямо на Гремячинск. Длина его 74 км, ширина 15 км. Расстояние от Ольхона до Гремячинска 60 км.
Село находится в объятиях гор справа и слева и со всех сторон его окружает водная феерия, у ног - плещется Байкал, с юга - озеро Дикое, за ним - озеро Кото-кель. Юго-западнее Большое и Малое Духовые озёра. Невдалеке за увалом безропотно несёт свои воды река Кика. Гремячинск расположен в живописном месте, где в древности выносила свои воды неизвестная могучая река. В период правления Чингисхана ( XII в.) Байкал называли озером Дал аи. Он - краса и гордость России, в настоящее время становится местом паломничества отдыхающих и туристов. Его питают 178 рек и речек, 340 малых водотоков. За последнее полстолетия исчезло 150 водотоков, как и ручей Гремучий, пересыхающий летом в результате неразумной деятельности человека. Вот почему сейчас к Байкалу всё больше внимание обращают и правительство Бурятии, и Центральное руководство страны. Запрещена вырубка леса вблизи прибрежной линии озера и по берегам рек, питающих Байкал. В этом деле огромную роль играют лесничество и Кикинский лесхоз. Происходит упорядочивание туристического отдыха, воспроизводство биоресурсов и лесных насаждений. Большой приток туристов в летнее время в Гре-мячинск взвинтил цены на жильё. Полюбоваться красотами неповторимого озера едут из разных уголков мира. Возрождаются народные промыслы, традиции, появляются новые. Уже несколько лет ежегодно в августе месяце, самом благоприятном времени проводится большой праздник - День Байкала. Это и красивое многолюдное представление и различные соревнования. Со всей Бурятии приезжают в Гремячинск, чтобы воздать хвалу Байкалу и напомнить о том, что Байкал надо беречь.
Общее население Гремячинска - 759 человек. Школьного возраста- 133 чел. Молодёжи от 20 до 35 лет - 101 чел. Пенсионеров - 174 чел. - 20% от всех живущих.
Работающие.
1. В лесхозе - 100 чел.
2. В рыбоучастке - 10 чел.-постоянных работников.
На период летней путины число работающих увеличивается.
2. В школе 32 штатных работника, из них 20 учителей.
3. Предпринимателей - 10 чел. Из работающих имеют образование.
- высшее - 58 чел.
- средне-техническое - 49.
- средне-специальное - 83.
- среднее - 62 чел.

Главы администрации села
1. До 1960 года общее руководство на селе осу ществлялось директором рыбозавода, а все администра тивные функции выполнял Горячинский Сельский Со вет или же решались вопросы в Турунтаево. В 1961 год; были избраны депутаты, а так же председатель Сельско го Совета Алфёрова Евдокия Семёновна, которая руко водила несколько созывов. Эта энергичная женщин, сделала для села немало добрых дел, хотя имела невы сокое образование.
На протяжении последующих лет председателям! будут избираться
Падерин Анатолий Георгиевич,
Каргапольцева Лидия Павловна,
Угрюмов Анатолий Павлович,
Петров Николай Михайлович
и уже более пяти лет главой сельской администрации является Перелыгин Борис Филиппович.

Кикинский лесхоз
Лесхоз в настоящее время головное предприятие с. Гремячинск. Образован 25 января 1972 г. после разукрупнения Прибайкальского лесхоза.
В это время были выделены два лесничества: Ангырское и Гремячинское с центром в с. Гремячинск.
Первым директором Кикинского лесхоза был назначен Кокорин Сергей Георгиевич. Лесхоз производит товары народного потребления, пило и лесоматериалы. 25 сентября 1973 г. стал именоваться мехлесхозом.
Общая площадь занимаемых земель составляет 336,3 гектара. Кедровники - 4,918 га - орехо-промысловая зона. Лесоохотничьи хозяйства - 55,824 га. Запасы леса составляют 14 миллионов кубометров деловой древесины.
Здесь произрастают кедр, сосна, лиственница, ель, пихта, берёза, осина.
Большая часть лесов (256,1 тыс. га) входит в категорию особо ценных.
Кикинский лесхоз в настоящее время объединяет пять лесничеств:
1. Ангырское с центром в с. Зырянск.
2. Верхне-Итанцинское - в с. Нестерово.
3. Кикинское - в с. Кика.
4. Гремячинское и Черёмушкинское - в селе Гремячинск.
Последние два лесничества находятся в лесах первой группы, где проводятся лесовосстановительные работы. Лесхоз ежегодно выращивает 3 миллиона штук лесопосадочного материала в двух лесопитомниках, а также
осуществляет
1. Уход за лесными культурами на площади в 100 га
2. Подготовку почвы под лесные культуры и высадке саженцев на площади в 40 га.
3. Заготовку семян (40 кг).
4. А также лесозащитные и противопожарные мероприятия.
Лесхоз имеет заказник «Таланки». Его площадь 55,82 гектара. В заказнике запрещена всякая охота на животных, охраняется флора и фауна.
Много лет лесхозом руководил Афанасьев Валерии Иванович, а с 2002 года - Рак Виктор Ильич.

Климат
Начало XXI века для села, как и для всего побережья Байкала становится Меккой туристического бума. Кто бы мог подумать лет тридцать назад, что жить здесь станет престижно, что так подорожают строения и земля для застроек дач, домов и баз отдыха, санаториев. И Гремячинск тому пример. А почему так происходит? По многим причинам. Байкал - не только колодец изумительно чистой воды, но и уникальный уголок первозданной природы, флоры и фауны. Одно из лучших мест отдыха на земле. Так, к примеру, солнечных часов на Байкале больше, чем на многих курортах Черноморского побережья. Это результат влияния климатических процессов морского типа. Над Байкалом в тёплое время года преобладают нисходящие токи воздуха, облачность не развивается, осадки незначительны. В год выпадает 150 - 200 мм. Летом тёплый воздух с суши наплывает на холодную поверхность воды. Поздней осенью и зимой происходит обратный процесс: температура воды выше, чем воздушной массы. Поэтому здесь нередко возникают ветра. Их направления различны. Штормовых дней бывает от 18 до 148. 58 таких дней приходится
на остров Ольхон, который хорошо виден из Гремя-чинска. Многочисленные виды ветров имеют различные названия.
Верховик (сивер). Дует с верхнего конца озера. Погода стоит солнечная, ясная, ветер дует ровно имеет в селе юго-западное направление. Волны равномерно набирают силу, покрываются пенными «барашками». Свирепым верховик становится в конце ноября - декабря. Успокаивается не сразу. Ещё долго после него остаётся «мёртвая зыбь». Продолжительность ветра 8-15 часов.
Баргузин - относится к поперечным ветрам. Зарождается в Баргузинской долине. Пересекает Байкал под острым углом в направлении остров Ольхон, отклоняясь к юго - западу. Продолжительность его незначительна - 2 - 4 часа.
Култук - продольный ветер северо-восточного направления, самый сильный среди ветров такого направления. Всегда сопровождается дождями. На его долю приходится третья часть всех байкальских ветров. Скорость дотигает 20 м/сек. Место зарождения - залив Култук.
Горный - кратковременный и опасный для судоходства, достигающий ураганной силы до 40 м/сек. Он внезапен и коварен. Идёт от западного побережья вглубь Байкала.
Сарма - зарождается в ущелье реки и посёлка одноимённого названия. Один из самых страшных горных ветров. Порывы ветра непредсказуемы и могут срывать крыши с домов. Скорость превышает 40 м/сек. Долина реки Сармы служит такому ветру фактором аэродинамической трубы. Ветер с возвышенности устремляется в сужающуюся долину. Сметая всё на пути, Сарма устремляется в Малое море. Грозит опасность судам, не успевшим укрыться в бухтах.
Бугулъдейка - северо-западный горный ветер разрушительной силы. Зарождается в долине реки Бугульдей-ки. Сила ветра не ослабевает в течение четырёх суток.
Ангара - поперечный ветер, несущий холод и влагу с долины реки Ангары. Отличается постоянным по силе. Несёт на себе осадки в виде дождя и снега.
Есть ещё и ветры падей.

Температурный режим
Вода в Байкале в основном очень холодна за счёт большой массы и влияет на температуру воздуха.
Средняя температура атмосферы колеблется летом от +15 + 17 градусов до -21 - 25 градусов зимой.
Наиболее тёплое время года - август и середина сентября месяца. А уже в ноябре температура становится минусовой. Поэтому человек, попадая в воду, быстро теряет тепло и быстро достигает критического предела, при котором становится невозможной жизнедеятель-деятельность. В открытом водном пространстве человек может бороться за жизнь от 5 до 30 минут. Холодный шок развивается в первые 5-15 минут после погружения в воду. Однако есть разительный рекорд американской пловчихи Линн Кокс, проплывшей 26 августа 1988 года более 18 километров за 4 часа 13 минут.
За последние пятьсот лет уровень Байкала снизился на 50 см, но со строительством Иркутской ГЭС приблизился к первоначальному уровню.
Замерзает Байкал в декабре месяце и находится в ледяном панцире 4, 4,5 месяца. Толщина льда достигает
1,3 метра, на отдельных участках до 2,5 метра при однослойном замерзании льда. С подсовами может иметь толщину и большую. При ветрах во время ледостава толщина больше, при такой морозной погоде покров ровный, гладкий. На четвёртый день ледостава толщина льда составляет до 20 см и по нему начинаются перевозки грузов, а при толщине в 50 см выдерживается вес в 15 тонн.
Взломы - досрочное вскрытие льда. Быстрее всего лёд вскрывается весной от пропарен и ключей, а так же у скал, где происходит отражение солнечных лучей. В конце мая начале июня Байкал освобождается ото льда.


Школа
В начале прошлого века сельский сход ходатайствовал о направлении в Гремячинск учителя. Ив 1912 году из Верхнеудинска был прислан Чумашин Г. И. - учитель начальных классов. Этот год и считается  основанием Гремячинской школы.
До 1920 года школа располагалась в обыкновенном доме и лишь с созданием колхоза принято решение построить специальное здание начальной школы. Первое такое строение было барачного типа.
В послевоенное время прибавляются классы и школа сначала становится семилетней, потом восьмилетней, девятилетней, а в 1961 году - средней. За свои 90 лет существования школьные здания сгорали дотла три раза, так как были деревянными и отапливались дровами. Повинны в этом и сторожа, которые неаккуратно обращались с керосиновыми лампами. Как и по всей стране школа прошла различные этапы своих перестроек. Уже многие годы работает кабинетная система, сейчас идёт компьютеризация. И хотя бурно развивается, увеличивается количество домов, однако детей в школе не прибавляется, а идёт обратный процесс из-за того, что преобладает в селе пенсионный возраст, а молодёжь в редком случае остаётся жить и работать здесь.
Поэтому следует развивать новые виды производства с тем, чтобы увеличивать рабочие места. Создавать молодёжи условия, способствующие тому, чтобы укреплять молодые семьи и способствовать притоку молодых кадров. Для этого объективный фактор очень велик - всё возрастающая тяга людей к первозданной природе, к Байкалу.
Гремячинская средняя школа, её педагогический коллектив в разные годы был и остаётся дружным и творческим. Прочные знания учащихся - вот показатель их труда. Выпускники школы работают руководителями различных предприятий и учреждений, являются депутатами Народного хурала республики и местных Советов. Преемственность поколений педагогов - залог умной и целенаправленной работы администрации школы.
Яркий след в развитии школьного образования оставили талантливые педагоги:
1. Капустина Александра Фёдоровна - русский язык и литература.
2. Веригина Зоя Ивановна - начальные классы.
3. Патрахина Надежда Михайловна - математика.
4. Минина Наталья Тихоновна - начальные классы.
5. Деренко Галина Арсентьевна - начальные классы
6. Патрахин Николай Тимофеевич - русский язык и литература.
7. Хромых Капитолина Илларионовна - география.
8. Попова Вера Кирсантьевна - биология.
9. Ланская Галина Михайловна - химия.
10. Хромых Григорий Фёдорович - учитель труда, -это те, кто всю жизнь отдал Гремячинской школе, воспитав не только несколько поколений, но и целый строй своих последователей. Продолжают славные традиции своих предшественников нынешние учителя. Их именами гордятся селяне.
Слепнёва Надежда Ивановна и Яковлева Марина Антоновна - преподаватели русского языка и литературы.
Стулева Галина Егоровна и Богатырёва Нина Александровна - учителя математики.
Трифонова Светлана Павловна - учитель французского языка.
В становлении школы, создании коллектива единомышленников огромную роль сыграли директора школы.
1. Чумашин Иван Кузьмич 1912-1915 г. г.
2. Дёмин Александр Константинович 1951 - 1958 г.г.
3. Ярец Вениамин Лукич 1960 - 1963 г.г.
4. Новолодский Иннокентий Фёдорович 1963 - 1967 г. г.
5. Олохтонова Евдокия Леонтьевна 1963 - 1971 гг.
6. Лазарев Захар Исаевич 1972 - 1973 и 1984 - 1989 гг.
7. Суворов Василий Петрович 1978 - 1984 г. г.
8. Балдаков Александр Михайлович 1989 - 2003 г. г. Гремячинская средняя школа пополняет свой контингент ещё и за счёт начальных школ, располагающихся в сёлах Исток, Котокель, Черёмушки. Учителя в трудных условиях показывали пример самоотверженного служения делу образования.
1. Попилова Александра Николаевна.
2. Королькова Галина Васильевна.
3. Москвитина Августа Лукьяновна.
4. Левина Нина Александровна.
В своё время (1955 - 1958 г.г.) работала начальная школа в Таланках. ЗаведовалаВеригина З.И. Из-за отсутствия детей не так давно закрыли начальную школу в селе Котокель. Да и в Гремячинской школе 1 сентября 2004 года за парты село 130 учеников. Старение населения, низкая рождаемость приводят к сокращению учащихся. Так в детском садике в этом году всего 15 детей. А были времена когда в садике было до 75 человек, (три группы).

Народное творчество
Окружающая природа: шелест атласных волн в цветовой гамме солнечных бликов, многозначительная за-
думчивость скалистых берегов, таинственность разлапистых елей и перебранка листьев берёзы - всё это привнесло неповторимый колорит в разностороннее развитие творческих способностей живущих на берегу Байкала. Особенно в песенные напевы. Красивое могучее многоголосие особенно женщин известно за пределами района. Поют здесь все от детского возраста. Народные песни передаются из поколения в поколение. И когда в 1968 году на республиканском смотре-конкурсе впервые выступил женский хор, он явился неожиданностью для членов жюри. Во-первых, звучали доселе неизвестные знатокам музыки народные песни. Во-вторых, сила звучания многоголосного хора была такой, что вблизи его слушать было трудно. Казалось сам Байкал обрушил могучие волны в концертном зале музыкального училища им. Чайковского в г. Улан-Удэ на переполненный людьми зал. Хоровой коллектив тогда получил диплом I степени и ценный подарок. В конце 2004 года широко и торжественно двадцатипятилетие отметила женская вокальная группа Гремя-чинского Дома Культуры «Байкальские напевы». Разнообразная двухчасовая программа вокальной группы ещё раз подтвердила профессионализм исполнителей. Среди участников этого прекрасного коллектива все двадцать пять лет неизменными участниками являюсьтся:
1. Гурова ПИ. - помощник лесничего.
2. Петрова Н.И. - воспитатель детсада.
3. Шадрина Н.А. - медсестра на турбазе «Байкал».
4. Дружинина В.П. - воспитатель детсада.
5. Беспалова Т.И. - дежурная турбазы «Байкал».
6. Белоусова Т.Д. - бухгалтер лесхоза.
7. Исаева Е. А. контролёр Сбербанка.
8. Виноградова Н.П. - соцработник.
9. Минина ОМ. -музработник детсада.
Тяга к песне проявляется уже в школьном возрасте. Так в 60-е годы прошлого века гремел по Прибайкальскому району детский ансамбль Гремячинской средней школы «Голубая волна», но и теперь на районных смотрах учащиеся школы всегда занимают высокие места, удивляют чем-то необычным, своеобразным. Однако во все времена проблемой оставалось музыкальное сопровождение участников творческих коллективов, отсутствие талантливого художественного руководителя. При этих двух составляющих можно было бы подняться в песенном творчестве на более высокую ступень.
Гремячинск - не только место изумительных по чистоте голосов, но и поэтический край. Здесь слагают стихи и песни. Сюда приезжают писатели, чтобы создавать свои произведения. Книга «Байкальская повесть» М. Степанова выбрала своих героев из жителей села. Замечательные стихи создаёт выпускник школы В. Паше-нюк, многие другие пишут, воспевая родные места.
Богато село фольклором. Частушки рождаются как бы сами по себе. Их много и они своеобразны. Два десятка лет радовал своим творчеством балалаечник Лютиков Иннокентий Александрович, был участником республиканских и Всесоюзного конкурсов.
Художник - учитель Патрахин Н.Т. оставил изумительные по красоте художественные полотна видов Байкала.
В селе работает индивидуальным предпринимателем Капустин АИ. Его работы по дереву экспонировались на многих районных и республиканских выставках. Известны также рукодельные работы по вязанию Темниковой Г.И., Падериной Н.И. и Суменковых.
Тяга к песне проявляется уже в школьном возрасте. Так в 60-е годы прошлого века гремел по Прибайкальскому району детский ансамбль Гремячинской средней школы «Голубая волна», но и теперь на районных смотрах учащиеся школы всегда занимают высокие места, удивляют чем-то необычным, своеобразным. Однако во все времена проблемой оставалось музыкальное сопровождение участников творческих коллективов, отсутствие талантливого художественного руководителя. При этих двух составляющих можно было бы подняться в песенном творчестве на более высокую ступень.
Гремячинск - не только место изумительных по чистоте голосов, но и поэтический край. Здесь слагают стихи и песни. Сюда приезжают писатели, чтобы создавать свои произведения. Книга «Байкальская повесть» М. Степанова выбрала своих героев из жителей села. Замечательные стихи создаёт выпускник школы В. Паше-нюк, многие другие пишут, воспевая родные места.
Богато село фольклором. Частушки рождаются как бы сами по себе. Их много и они своеобразны. Два десятка лет радовал своим творчеством балалаечник Лютиков Иннокентий Александрович, был участником республиканских и Всесоюзного конкурсов.
Художник - учитель Патрахин Н.Т. оставил изумительные по красоте художественные полотна видов Байкала.
В селе работает индивидуальным предпринимателем Капустин АИ. Его работы по дереву экспонировались на многих районных и республиканских выставках. Известны также рукодельные работы по вязанию Темниковой Г.И., Падериной Н.И. и Суменковых.

Участники Великой Отечественной войны
К 1941 году в селе проживало около двухсот человек, из них практически все мужчины (87 человек) были призваны на войну и воевали на фронтах:
I. Сталинградском
1. Алфёров А.Т.
2. Волков ИГ.
3. Волков В.Г.
II. Карельском
1. Красавин П.М. Ш. Прибалтийском
1. Волков А.Г.
2. Пушкарёв ПС.
IV. Ленинградском 1. Шадрин НИ.
V. Белорусском
1. ЛукошенкоИИ.
2. Барисов В.Я.
3. Попова М.И.
VI. Западном
1. Каргапольцев М.Ф.
2. Оскорбин И.В.
3. Дружинин М.Ф.
4. Нагаев А.П.
5. Черкашин А.В.
6. Булевич СИ.
7. Ильин В.М.
VII. В войне с Японией принимало участие 23 гремячинца.
В годы войны половина защитников Родины полегла в краях, далёких от Байкала. Из вернувшихся в село, многие были ранены.
Примечательным остаётся то, что на защиту Отечества уходили целыми семьями. В селе чтят братьев Волковых
1. Иван Григорьевич, погиб в 1942 году.
2. Иннокентий Григорьевич, умер в 1991 году.
3. Константин Григорьевич, пропал без вести в 1942 году.
4. Владимир Григорьевич, умер в 1994 году.
5. Алексей Григорьевич, умер в 1999 году.
Одна из улиц Гремячинска носит имя братьев Волковых.

Старожилы
Благодатный климат, хотя и суровый. Целительный воздух. Чистейшая вода. Жизнь в постоянном движении, - всё это способствует тому, что люди здесь живут долго. Если посмотреть на статистические данные, то 80 лет жизни - как бы норма.
1. Алфёров Александр Терентьевич
2. Алфёрова Евдокия Семёновна
3. Попова Мария Ивановна
4. Ильина Раиса Фёдоровна
5. Оскорбин Иван Васильевич
6. Коциенко Ирина Архиповна
7. Дружинин Михаил Фёдорович
8. Батурина Федора Павловна
9. Батурин Иван Иннокентьевич
10. Новокрещин Николай Васильевич
11. Думнов Ипат Климович
12. Левонтуева Евдокия Семёновна
13. Руднева Мария Елисеевна

Обозначение улиц
Со дня появления первого поселенца на берегу просторного песчаного плёса прошло около двухсот лет. По началу строения ставили вдоль дороги, которая соединила Верхнеудинск с горячими источниками (Горя-чинск), Усть-Баргузином и Баргузином. Прежде всего -это почтовый тракт для лошадиных повозок. Естественные наезженные колеи являлись неплохим путём и большей частью проходили по самому берегу Байкала. Дорога поворачивала в сторону Хаимского хребта там, где ныне осталась одна единственная лиственница близ берега (улица Пионерская). А жилища рыбаков, охотников шли по берегу по высокому подъёму до обрыва. Под обрывом в начале XX века было русло реки Кики. Позже она не раз будет менять направления своего течения. Дома жались к берегу, а далее сразу за огородами чернела тайга.
В 1912 году чувствовалось дыхание войны и спешно велось строительство транссибирской железной магистрали. Нужны были шпалы, в Гремячинск нагнали несколько тысяч китайцев. Для них были построены бараки, они-то и послужат образованию улиц вдоль берега. Бараки ещё многие годы будут служить убежищем приезжающим на поселение. (Автору этих строк «посчастливится» жить в таком бараке два года с 1954 по 1956 г.).
С увеличением промысла рыбы и образованием рыбозавода, приезжающих на работу становится больше. Увеличивается количество рыболовецких бригад, ставных и закидных неводов. Строятся лабазы по засолке омуля, разрастается селение. Тайга начинает отступать к
горе и появляется ещё одна улица (ныне Набережная). Позже в 1958 году, когда возникнет угроза подъёма воды в Байкале из-за строительства Ангарской ГЭС, добротное здание конторы рыбозавода переедет в начало улицы Набережной к погосту, повыше. И эта улица станет главной. На ней появятся магазины, электростанция с движком. Свет будут давать с 18 часов и до ноля часов. Но и этой улице не суждено было простоять долго на прежнем месте. В 1961 году по инициативе директора рыбозавода Якушева И.Ф. произошла перепланировка села и из низменной части улицы Набережной дома переместились вглубь лесного массива, к горе. Встанет новая улица (ныне Производственная). Одна из самых длинных. Однако оставалась неизменной улица та, по которой проходил тракт на Баргузин. Первоначально её называли улицей Байкальской. Она одна из самых старых улиц, на которой стояли дома и лавки купцов Скор-бовских, Поповых и др.
К 1962 году в селе насчитывалось семь улиц и назрела необходимость этим улицам дать названия. Как раз на это время приходится бурное развитие пионерского движения. Школа гремит интересными начинаниями. Занимает в республике первое место среди сельских школ и группа учащихся едет в Артек на II Всесоюзный слёт пионеров. Тогда депутаты сельского Совета (председатель Алфёрова ЕС.) принимают решение окончательно оформить название улиц. Бывшую Клубную называют Пионерской, Байкальскую - Комсомольской, узаконивают улицы Набережную, Производственную, Лесную...
За последние 30 лет количество улиц увеличилось вдвое, их стало четырнадцать.