АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В НИЗОВЬЯХ РЕКИ СЕЛЕНГИ

(Предварительное сообщение о раскопках, произведенных в 1948 г.)¹
 

Полевые исследования Бурят-Монгольской археологической экспедиции ИИМК в 1948 г. были начаты нами в районе г. Улан« Удэ и продолжены вниз по берегам р. Селенги, вплоть до с.Кабанска и дер. Фофаново². В этом районе обнаружены ранее неизвестные палеолитические стоянки, давшие характерный материал: нуклеусы, нуклевидные орудия, большие овальные скребла, ножевидные пластины и отщепы из черного кремнистого сланца.

Самый северный пункт распространения этих стоянок — район дер. Фофаново, где еще в 1927 г. были обнаружены изделия палеолитического облика ³. Особый интерес новых находок в низовьях Селенги определяется тем, что, в отличие от подавляющего большинства палеолитических стоянок Забайкалья, они находятся в непотревоженном состоянии, не на котловинах выдувания, а в отложениях древних речных террас.

Не менее интересны и следы неолитической культуры в низовьях Селенги, представленные поселениями и погребениями.

1.  «Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры», XXXV. М,—Л., Изд-во АН СССР 1950 стр. 85—90.
2. Полевые исследования Бурят-Монгольской археологической экспедиции ИИМК и Института культуры Бурят-Монгольской АССР в 1948 г. и прежде (А. П. Окладников. Археологические исследования в Бурят-Монголии в 1947 г. БД И, 1948, № 3) велись при участии местных музеев — Кяхтинского в лице его директора Р. Ф. Тугутова и Республиканского краеведческого—в лице директора Д. Г. Бажеева и С. П. Костарева. От ИИМК в работах, кроме начальника экспедиции А. П. Окладникова, участвовали В. Д. Запорожская и студенты практиканты Ленинградского гос. ун-та: 3. Абрамова, Б. Черномордик, Н. Диков, Е. Сазонова. Кроме того, на месте были привлечены студенты улан-удэнских вузов Э. Штейнберк, Даши Ракшаев, В. и С. Комкины.
3. А. П. Окладников. Следы древних культур на севере Селенгинской Даурии.— «Советская Азия», 1928, № 1.
 

Среди первых в толщах нижних надпойменных террас выделяются многослойные памятники, давшие каменные и костяные изделия, остатки фауны и достаточно обильную керамику. Изучение этих стоянок позволит, с одной стороны, точнее и детальнее расчленить неолит Забайкалья на определенные частные этапы; с другой — впервые подойти к датировке нижних террас Селенги по археологическим данным. Из числа позднейших поселений такого рода одно из первых мест по богатству, обилию и разнообразию находок принадлежит стоянке на речке Нижней Березовке. На этой стоянке, относящейся по всем признакам ко II тысячелетию до н. э., скорее всего к его второй половине, вместе с различными каменными, костяными изделиями и керамикой позднепалеолитического типа впервые для Нижней Селенги in situ встречен фрагмент полой ножки глиняного сосуда — трипода.

Вместе с тем новые материалы, собранные на поселениях неолитического типа в низовьях Селенги выше Кабанска. свидетельствуют, что во ll тысячелетии до н. э. существовала иная, чем в Прибайкалье, культура неолитического типа. Это существенно меняет и уточняет наши прежние представления о культурно-этнической карте Сибири во II тысячелетии. Вновь выделенная селенгинская культура позднего неолита, как показывают другие памятники, не ограничивается в своем распространении одной лишь нижней частью долины р. Селенги, но уходит значительно южнее, по-видимому, и в пределы Монгольской Народной Республики.

Не меньший интерес для древней истории Забайкалья представляют погребения эпохи неолита и ранней бронзы, обнаруженные в 1948 г. в низовьях Селенги. Первая такая находка была отмечена в 3 км выше с. Острога, на левом берегу Селенги. Погребение оказалось разрушенным, но на месте уцелели куски красной охры и половина сосуда полуяйцевидной формы с характерным орнаментом, выполненным оттисками штампа-лопаточки.

У с. Никольского было обнаружено второе погребение, где оказался сильно скорченный костяк; на черепе лежали орнаментированные костяные кружки, расположенные в виде диадемы.

Исключительные по ценности материалы дал древний могильник около дер. Фофаново, где еще в 1927 г. мною обнаружены разновременные захоронения с выразительным инвентарем эпохи неолита, бронзового и железного веков⁴.

4 См.: А. П. Окладников. Указ. соч.; его же. Предварительное сообщение об археологических разведках в окрестностях с. Кабанска. — «Бурятоведческий сборник». Иркутск, 1927, № 3.

В 1934 г. М. М. Герасимов раскопал у дер. Фофаново ряд большей частью нарушенных погребений с инвентарем глазковского типа 5. Работами 1948 г. установлено, что здесь находился обширный по прибайкальским масштабам могильник, содержащий захоронения различного возраста.
В 1948 г. нами было найдено погребение пока наиболее древней для низовьев Селенги стадии неолита, с превосходным инвентарем типично серонского характера. Покойник лежал вытянуто на спине; в могиле обнаружены украшения в виде целых клыков кабана, костяные гарпуны, такие же наконечники стрел и два больших плоских кинжала с вкладными лезвиями из двусторонне-ретушированных пластин.

Некоторые погребения Фофановской горы, к сожалению, разрушенные при сползании и развеивании рыхлых песчано-глинистых толщ, по наличию красной охры могут быть условно отнесены к следующей китойской стадии. Но самая многочисленная группа фофановских погребений относится к глазковскому времени. В инвентаре их имеются нефритовые топоры, типичные для глазковской стадии (двусторонне-выпуклые, с суженным обушком), украшения из перламутра, мраморные кружки и характерные глазковские плоские ножи листовидной формы из меди или бронзы, а также другие изделия, обычные в погребениях глазковского типа на Ангаре и Лене.

5 См.: М. М. Герасимов. Реки Селенга и Белая.— «-Археологические исследования в РСФСР», 1934—1936. Краткие отчеты и сведения. Под род. В. В. Гольмстек. М.-Л., 1941.

Замечательной чертой в ритуале этих погребений является абсолютное преобладание костяков с подогнутыми ногами, чем они сильно отличаются от глазковских погребений на Ангаре и Лене, где скорченных костяков не так много.
Любопытно, что люди этого времени с особой заботливостью хоронили малолетних детей, наделяя их не менее богатым погребальным инвентарем, чем взрослых покойников.

Характерная особенность фофановских погребений глазковского времени — это наличие в них намеренно испорченных орудий. Почти все нефритовые топоры, найденные в этих погребениях, превосходной отделки и тщательно отшлифованы, но лезвия их грубо выломаны ударами какого-то тяжелого предмета.

Судя по аналогичным случаям, зарегистрированным при раскопках глазковских погребений Прибайкалья, здесь имело место стремление предохранить живых от опасности, грозившей им со стороны умерших сородичей. Не исключено, что с этими представлениями связан был и обряд захоронения умерших в скорченном положении, т. е. связанными или с подогнутыми ногами.

Особенно интересно, что раскопки 1948 г. вскрыли на Фофановской горе, кроме погребений глазковского времени, и более поздние захоронения. Самое же интересное из них по ритуалу и наиболее обильное по сопровождающим вещам было детское погребение. Это был костяк ребенка 4-5 лет, положенный в сумку из бересты, густо окрашенной в темно-малиновый цвет, по-видимому, киноварью. Костяк был завернут в шкуру. Сверху его покрывали тщательно уложенные в ряд тонкие прутики, может быть, соединенные когда-то таким же способом, какой применен для скифских щитов из Пазырыкских курганов. При костяке младенца находился бронзовый или медный кинжал карасукского типа. Это одно из самых архаических изделий этого рода, известных в настоящее время, и вообще первый карасукский кинжал, найденный археологами в могилах Восточной Сибири. По всем признакам этот кинжал не может быть моложе XII—XIII вв. до н. э. Вместе с кинжалом столь же неожиданно оказались два миниатюрных топорика или, вернее, тесла из нефрита изумрудно-зеленого цвета. На костяке уцелели и украшения в виде обычных для Прибайкалья грушевидных бус из атрофированных клыков благородного оленя (марала).

К одному времени с этим погребением следует отнести остатки другого, сильно нарушенного, при котором обнаружены " фрагменты сосуда совершенно нового типа — с узким уплощенным, а не яйцевидно-округлым днищем, обычным для более ранних сосудов глазковской стадии. Еще интереснее, что вся внешняя поверхность этого сосуда покрыта «шахматными», или «ложнотекстильными», оттисками, произведенными ударами лопаточки с врезанными линиями в виде шахматной сетки.

Особо следует отметить неожиданные находки в двух небольших пещерах на правом берегу р. Селенги, ниже с.Острог (бывший Итанцинский острог XVII-XVIII вв.).

В одной из них найдены фрагменты неолитической керамики, отщепы, кремневый нуклеус и заготовка для большого наконечника копья или ножа из черного шиферного сланца. В другой, более обширной пещере оказались остатки, по-видимому, сравнительно позднего погребения и более древние следы пребывания человека. В верхнем слое рыхлых пещерных отложений найдены изделия из кости, в том числе наконечники стрел скифского типа. Один из них был трехгранным наконечником со «спрятанной» втулкой, без шипов; остальные принадлежали к числу обычных в Сибири наконечников с расщепленным насадом. К этому же времени следует отнести, очевидно, и костяной гребень, найденный в свое время Н. Д. Черским в Итанцинской пещере.

Вторая группа находок в Итанцинской пещере несравненно старше отмеченных костяных вещей. К ней относятся кремневые отщепы и превосходно выполненное крупное изображение рыбы из белого мелкозернистого мрамора; это — один из лучших образцов изделий такого рода, известных в Восточной Сибири. В нижней части отложений пещеры сохранились кости животных более древнего времени, чем остальные, в том числе находки второй группы — обломки рога быка, по-видимому, бизона.

В низовьях Селенги найдены также ноше Наскальные изображения, выполненные красной охрой, в одном случае в виде, рисунков летящих птиц с луновидными крыльями, во втором — в виде фигур животных, а также стилизованное изображение, представляющее собой три вертикальные линии, соединенные посредине поперечной горизонтальной линией. Обращает на себя внимание, что совершенно аналогичные рисунки, выполненные такой же красной краской, имеются и на ленских скалах в пределах Якутии.

Исследованиями 1948 г. в долине Селенги, от г. Улан-Удэ до Кабанска, было, таким образом, в общих чертах завершено предварительное обследование археологических памятников на всем протяжении этой реки в пределах Бурят-Монгольской АССР, начатое в 1947 г.; установлены основные виды этих памятников и констатировано их своеобразие, отражающее особый конкретно-исторический процесс, протекавший здесь в течение ряда тысячелетий.

Дальнейшие детальные исследования археологических памятников в низовьях Селенги, несомненно, сделают существенный вклад в древнюю историю не только населения местного края, но и всей Восточной Сибири, так как судьба селенгинских племен всегда была тесно связана с судьбами населения других областей и стран, в том числе не только Монголии или соседних таежных районов, но и несравненно более отдаленных областей, расположенных к западу от Байкала.

РАБОТЫ БУРЯТ-МОНГОЛЬСКОЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ В 1947—1950 ГОДАХ

Бурят-Монгольская археологическая экспедиция ИИМК АН СССР и Научно-исследовательского института культуры и экономики Бурят-Монгольской АССР начала работать в 1947 г. Ее работы явились прямым продолжением работ экспедиции АН СССР 1928-1929 гг., которыми руководил Г.П.Сосновский. Они внесли много нового в понимание древнейшей истории Восточной Сибири и истории культуры ее населения, с палеолита и до конца XIII—XIV вв. н. э.

Полевые работы экспедиции 1947 г. начаты в долине р.Лены, вблизи д.Шишкино, с изучения многочисленных наскальных изображений различных эпох — от палеолита до времени прихода русских на Лену. Здесь были описаны и скалькированы сотни рисунков, выполненных красной краской, резных и затертых; обнаружены новые, ранее неизвестные рисунки и целые группы их.

Из вновь найденных рисунков особенно замечательны крупное изображение дикого быка — бизона и еще один (кроме найденного в 1941 г.) рисунок дикой лошади, которые относятся к палеолитическому времени. Не менее интересны столь же крупные рисунки лосей; по реалистическому совершенству не уступающие самым выдающимся скандинавским изображениям оленей эпохи мезолита и раннего неолита, и оригинальные антропоморфные фигуры, которые следует датировать концом неолита или эпохой бронзы.

В долине Селенги был обнаружен ряд новых палеолитических местонахождений, давших обильный инвентарь. Найдены поселения своеобразного местного неолитического типа; обследованы многочисленные могильники эпохи бронзы и раннего железа, в том числе погребения с остатками сложного лука и украшениями; обнаружены кочевнические погребения нового типа; открыты и изучены многочисленные наскальные рисунки.

1 «Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры», вып. 45. М.—Л., 1952, стр. 40—47.