Александр Пахомов

Стихи
 

Поэт Александр Пахомов - человек нелёгкой судьбы, проведший пять невыносимых лет в лагере на рудниках Бугачача.

И где только не приходилось ему работать - на Крайнем Севере в порту Тикси, и в Москве... На стройках, и в литейных цехах... Он работал и грузчиком, и прорабом, и обрубщиком.

Стихи начал писать с двенадцати лет.

В настоящее время у Александра Пахомова издано десять поэтических сборников. Его стихи - это палитра времени. Иногда тона её мрачны, иногда лазурны. Но всё его творчество пронизано желанием жить. Жить для людей. Любовь к людям - панацея от всех бед.

Пусть встреча читателей с его итоговой книгой «Булункан» будет счастливой.
 

ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ "БУЛУНКАН"

Быть поэтом - это подвиг! Чашу «горького» поэту Александру Пахомову пришлось выпить до дна. Судьба не щадила поэта. Она, как он сам пишет: «То в промозглую бурю бросала, то кидала в огонь из огня».

Пятнадцатилетним мальчишкой он пошёл работать на лесозавод. Работал кузнецом и термистом. Был грузчиком на Диксоне и в бухте Тикси...

Пахомов побывал в лагерях Бугачача, работал по двенадцать часов в сырых, тёмных штреках, вывозя на тачках тяжёлую руду на поверхность. «Как всё это я выдюжить мог?» - удивляется поэт...

И, пройдя все эти адовы передряги, он не сгинул и не спился, а наоборот, вышел из всех бед закалённым человеком, укрепив в себе дух непоколебимого сибиряка.

Вся личная жизнь с мужеством и с чувством перешла через его горячее сердце в стихи.
В предлагаемом читателю избранном однотомнике под названием «Булункан» - поэт остаётся верен своей прежней теме: стихи об огненных дорогах, о людях труда, о людях щедрой, русской души и сильного духа.

Выписанные яркими живыми красками образы природы угрюмого Севера и родного для поэта Забайкалья, - стержень творчества А. Пахомова, - надолго остаются в памяти читателя.

Стихи полны добром и знанием жизни, радуют образной фактурой, свидетельствующей о неординарном взгляде поэта на мир.

Александр Пахомов обладает даром увидеть редкую и точную деталь мира, облечь её в плоть интересной метафоры:
На лугу пасутся кони. Звёзды в небе до утра. В чёрных трещинах ладони Дед мой греет у костра ...
Эти строки из стихотворения «В ночном». Всё стихотворение как бы светится изнутри, настолько в нём всё насыщено эмоционально. Ни одной лишней детали. Или другое:

Я иду берёзовою чащей.
В Подмосковье выпал мягкий снег.
О тебе я думаю всё чаще.
Ты мне самый близкий человек...

Ничего вроде особенного, а запоминается своей единой метафорой...

Шёл в огонь, чтоб ей жилось не горько.

Пережил тот ужас я давно...

Девочка с косичками, как зорька,

Ты приди взглянуть в моё окно!

Без волнения невозможно читать это стихотворение. Щемит сердце от пронзительной боли поэта.
В поэмах Александр Пахомов показал себя мастером. Он прекрасно владеет диалогами. Каждый герой говорит со своей интонацией и своим бытовым языком. Дед Федот, главный герой поэмы «Бурлаки», показан ярко, с бунтарским русским характером и щедрой, чистой душой. Об этой поэме можно говорить долго, хотя она и не закончена.

Очень удачно и крепко написана поэма «Я ходил с мужиками в кедрач». И мне думается, что читатель с интересом будет сопереживать героям поэмы.

Стихи Александра Пахомова убеждают, что лейтмотив его творчества - молодое, светлое, открытое восприятие мира, и ему есть что сказать читателю:

Мы с бедой сходились лбами. Я себе твердил одно: Даже в мусоре и хламе Находить умей зерно.
Конкретность, зримость жизненных реалий, человеческих чувств, передаваемых с мужественной сдержанностью, - вот лучшие черты творчества поэта.

Естественная интонация придаёт лирике Александра Пахомова ту необходимую достоверность, без которой немыслима истинная поэзия.

Станислав Золотцев

Я С МАЛЬЧИШКАМИ БЕГАЛ БОСЫМ В КАМЫШИ
Внучке Оле
Я хотел бы пожить в деревенской тиши:
Среди жёлтых полей, у реки и у леса.
По тропе, где танцует берёзка-принцесса,
Я с мальчишками бегал босым в камыши.
И счастливой, без слёз, в этой древней глуши
Прожила мать до ста без хвороб и без стресса.
Я рыбачить ходил рано утром к реке,
Когда солнце дремало за хвойной горою.
Облака проплывали в тиши надо мною.
Только дятел, проснувшись, стучал вдалеке,
И висела на сучьях заря в сосняке,
И склонялись ветвями кусты над рекою.
В тёплый вечер во мрак убегали плетни.
Мы, наполнив грибами большую корзину,
Из тайги выходили с отцом на тропинку.
А вдали всё мигали и звали огни...
Пережил бы я снова те годы и дни,
Если б только вернулся в родную Ильинку.
Я бы снова ходил по тропе в камыши.
И меня, как тогда, не пугали бы грозы.
И до зорьки я слушал бы шелест берёзы.
Я писал бы стихи о природе в тиши,
И прожил бы до старости в этой глуши,
Позабыв про обиды, про боли и слёзы.
15 июня, 1998 г.

Я ПРИЕДУ В ГЕЛЕНДЖИК
Посвящается другу-писателю Михаилу Мельчакову
Неужели ты с любовью
Поменял Сибирь на юг?
Непременно мне с тобою
Повидаться надо, друг.
И к тебе в июле, Мишка,
Без бумаг своих и книг,
Отдохнуть на месячишко
Я приеду в Геленджик.
Друг на друга что нам злиться?
Мы дожили до мечты!
Не мешало бы забыться, -
Прочь уйти от суеты.
Едем мы в одной телеге
Много зим и много лет.
Неразлучные коллеги:
Ты - прозаик, я - поэт!
Буду преданным до смерти.
Геленджик! Да что там Рим?!
Мы с тобою о бессмертье
Вечерком поговорим.
День и ночь не зря потели
Мы над словом и строкой,
А с удачей молодели,
Не спешили на покой.
Путь ухабистый, не ровный
Мы прошли с тобой во мгле.
Чуть заметный, очень скромный,
След оставим на Земле.
Были срывы и заминки,
Но зато стихи живут!
И о нас в родной Ильинке
Сложат песню и споют.
Скоро выйдем мы из круга,
Оборвётся бренный путь.
Занесёт нас снегом вьюга,
И оплачет кто-нибудь.
Мне в окно стучится ветер.
Неужель придёт отбой?
А пока на этом свете
Нужно встретиться с тобой.
До костей ветра продули.
Поживи ещё, старик,
Погостить к тебе в июле
Я приеду в Геленджик!
18 июня 1998 г., Москва
 

***
Я вопреки своим недугам
Через пески шагаю к вьюгам.
Иду к зиме я непреклонным.
Я на Земле живу влюблённым.

Я СЕРДЦЕМ СВОЙ КРАЙ ОБНИМУ
Возьму я Вадима пластинку.
Оставлю в снегах Колыму.
Приеду в родную Ильинку,
И сердцем свой край обниму.
Седеет от снега мой волос.
Мне ад вспоминать ни к чему.
Лирический козинский голос
Напомнит мне вновь Колыму.

ГРИШКА
Неразлучен был с гитарой.
Привлекал девчат к себе.
Спал со мной на голых нарах
В промороженной избе.
Он в Турку приехал с юга.
Нелегко жилось в тайге.
Лучше Гришки в жизни друга
Не встречал ещё нигде.
А душа-то нараспашку,
На веселье был мастак.
Отдавал он с плеч рубашку
И на курево - табак.
Не давал себя в обиду.
По своей шагал тропе.
Эту чистую планиду
Нёс пожизненно в себе.
А от зависти людишки
На него копили зло.
Но сияло всё у Гришки, -
Он умел дарить добро.
Ведь душа ценнее злата:
Он отдал мне всё, что мог.
Я обнял его, как брата,
У меня кончался срок.
И уехал. Неизменный
Он остался при зиме.
Где теперь мой друг бесценный?
Самый добрый на Земле.

ГОЛУБЫЕ ИЛЬИНСКИЕ НОЧИ

песня
Ты меня одарила судьбою,
Я скитался, но где бы ни жил,
По тебе тосковал я душою,
И всегда в Забайкалье спешил.
Я в своей знаменитой Ильинке,
Где родился и рос, и мужал,
Босиком по росистой тропинке
К этой песне свой путь начинал.
Я пожил, но таким и остался,
Все года я в душе берегу.
У реки я в девчонку влюблялся,
Потому и влюблён в Селенгу.
Ты зимой, одеваясь в снежинки,
От зари - краснощёка, добра,
И тебя, дорогая Ильинка,
До весны продувают ветра.
Жил когда-то в Тикси и в Могоче,
А теперь я в родной стороне,
Голубые ильинские ночи...
Васильками поёте во мне.

ИЛЬИНКА
Живу с открытою душой.
Друзей встречаю хлебом-солью...
Делюсь и радостью, и болью
С тобой, Как с матерью родной.
Ты мне для песен отдала
Свои дороги и тропинки.
Лишь ты одна, моя Ильинка,
Опорой в жизни мне была.
В окопе мёрзлом, под Москвой,
Меня любовью согревала,
В атаку первым поднимала
И рядом шла со мною в бой!
Перед бедой, как раб, не гнусь.
Однажды, кровью истекая,
Я говорил: «Моя родная,
К тебе я всё-таки вернусь».
Я возмужал от неудач,
Из боя вышел закалённым.
Таким же дерзким и влюблённым
Хожу по осени в кедрач.
Я молод был. Теперь я сед.
Сибирь ветрами прожигала.
Хотя судьба меня ломала,
Зато в Ильинке есть мой след.
Всю жизнь в долгу перед тобой.
Щади меня и верь, как сыну,
Тебя в беде я не покину,
Была бы только ты со мной.

ПОЭТ
Брату Евгению
Я видел, ад воочию –
И вышел чуть живой...
Ко мне ворвались ночью
И взяли под конвой.
Не в гости ведь - к мальчишке,
Я помню лишь одно:
Чекисты рвали книжки,
Бросая за окно.
Отец, мрачнее тучи,
Сжимая кулаки, Сказал:
- Меня вы лучше
Возьмите под штыки.
Ведь он ещё мальчонка,
Коней пасёт в степи. –
У этого подонка
Отравлены стихи.
За это к высшей мере,
Нет дыма без огня...
Чекист к открытой двери
Ногой толкнул меня.
Ужель иду на плаху?
Я вышел, чуть дыша.
От холода и страха
Оборвалась душа.
А мать, в платок рыдая,
Шагнула за порог.
И крепко обнимая,
Шепнула мне:
-Сынок...
— К тебе вернусь я скоро.
Рвать душу ни к чему.
...Поэта «чёрный ворон»
Увёз в ночную тьму.

ДЕТСТВО
У печи мы руки отогрели.
Нам дожить бы только до весны...
Хлеба нет. И мы с утра не ели.
Мать толчёт картошку на блины.
На столе пуста давно солонка.
Тусклый свет. В углу согнулась тень.
Под овчиной, бледная сестрёнка
На полатях хнычет целый день.
К нам пришла Егоровна-старуха.
Что подать ей, если нет еды?
Мать сказала: «Экая проруха!
Век бы не видать такой беды».
Ничего соседка не сказала,
Но пугал её опухший вид –
У дверей немного постояла,
А потом заплакала навзрыд.
Тридцать третий - выдался несносным.
Умирали люди от невзгод.
И хотя считал себя я взрослым,
С октября мне шёл девятый год.
Летом коноводить приходилось
И ходить в тайгу за черемшой.
Мать моим способностям дивилась:
«Вишь, какой ты вымахал большой!»
Иногда ругала за огрехи.
Но зато ей часто помогал, -
Из мешка кедровые орехи
За бесценок людям продавал.
Это было летом. А зимою
Холодно и голодно в семье.
У печи, за маминой спиною,
Мы сидим с братишкой на скамье.
На стене висит без дела сито.
Нам муки бы где-нибудь сыскать,
Хоть разок поесть бы нам досыта
И сестрёнку на ноги поднять.
Мать сказала тихо и нестрого:
«Принеси дровишек мне, сынок».
У печи погрелся я немного...
Взял зипун и вышел за порог.
Из окна глядела мать с тревогой.
На ветру гудели провода...
По морозной утренней дороге
Я ушёл из детства навсегда.

ДЛЯ НАС, ДЛЯ ВСЕХ,
РОДНАЯ ШКОЛА, ТЫ - САМЫЙ МУДРЫЙ ЧЕЛОВЕК
К тебе шли дети отовсюду.
Ютила сирых и босых...
Из стен твоих мы вышли в люди,
И в люди вывели других.
Не подвели тебя ни разу.
Тобой умеем дорожить.
Вручила нам свой дух и разум.
И научила нас, как жить.
Не зря нас летом привлекает
Песчаный берег Селенги.
Там утром душу опьяняет
Медовый запах из тайги.
Мы поседели от утраты.
Но в этом нет твоей вины.
Ушли на фронт твои ребята,
И не вернулись из войны.
Погиб Ураков вместе с ротой
В бою под Вязьмой, у реки...
Пришли к тебе на праздник сотый,
Мы все - твои ученики.
Но ты состаришься не скоро,
Хотя нас учишь целый век.
Для нас, для всех, родная школа,
Ты - самый мудрый человек.
Вдали, под утренние звуки,
Горит, как знамя, небосклон...
За все уроки и науки

Тебе от нас земной поклон.
31 августа!

РЫБАКИ НА СЕЛЕНГЕ
Плеск чуть слышен за кормой,
Скрип уключин под рукой.
Звёзды меркнут, угасая,
Над широкою рекой.
У Покровки рыбаки
Тянут сети в тальники.
Месяц рыбой золотою
Выплывает из реки.
Острова, как шалаши,
Дремлют в утренней тиши.
Полетели кряквы-утки
Над протокой, в камыши.
Парни курят в тальнике.
Чибис плачет вдалеке.
Как серебряное блюдце,
Омуль светит на песке.
Из-за гор ползёт туман.
Над костром висит таган.
Со скалистого обрыва
Над рекой трубит гуран.
Пахнет ветром от ольхи.
Жухнут травы, мокнут мхи,
А в деревне полусонной
Раскричались петухи.
На заре угрюм-тайга
Подняла свои рога,
И к Байкалу синей дремью
Убегает Селенга!

МАТЕРИНСКИЕ РУКИ
За все испытания и муки,
За то, что умела ты ждать,
Твои неустанные руки
Целую, родимая мать.
К тебе, как всегда, на колени
Склоняю я голову вновь.
О, мать, ты - моё вдохновенье!
Во мне твоя сила и кровь!
Мы жили напротив завода.
Я помню из детства одно:
Как осень тридцатого года
Стучалась ветвями в окно.
Горели костры за рекою,
Кричала сова из куги,
А ветер с хрустящей листвою
Шёл к нам из медовой тайги.
Темнели небесные своды.
Туман укрывал берега.
К Байкалу несла свои воды
В подлунной тиши Селенга.
В саду, под напевы гармошки,
Влюблялись девчата в парней,
А я с долговязым Алёшкой
Корчагой ловил окуней.
Рыбачить ходили с ночлегом,
Пекли мы картошку в золе,
А утром стучали телеги
В туманной предутренней мгле.
В кустах раздавалися трели.
К реке шли понуро волы.
На острове ивы шумели,
Ветвями касаясь воды.
С рыбалки шагали устало.
Хотелось нам вкусной ухи.
Заря, как костёр, истухала,
И пели в селе петухи.
Дымилась в урочищах просинь.
Любил всей душою, до слёз,
Сибирскую яркую осень
И мягкую снежность берёз.
Мать русскую печь затопила,
Сготовила ужин и вот:
Всех нас пятерых накормила
И спать на полу уложила,
А за день-то сколько забот.
Залатаны куртка и брюки,
Трудилась всю ночь у окна.
Её материнские руки
Не знали покоя и сна.
Рубашку, дешёвенький ситчик,
Взяла у соседки за так.
Чинила истоптанный ичиг
И старый отцовский пиджак.
За тёмным окном было сыро,
А мать на скамье, у окна,
Старалась тревожно для сына:
Готовила в школу меня.
В подсумке - тетради и книжки.
Осенней, дождливой порой,
В потёртом своём зипунишке
Я в школу шагал с детворой.
Знобила сырая погода,
А я волновался сильней,
Ведь осень тридцатого года –
Начало дороги моей.

МАТЬ
Я бегу по заросшей тропинке,
И с травы я сбиваю росинки.
Эту радость в душе не унять:
Я приехал в родную Ильинку,
Где живёт моя старая мать.
Не томит моё сердце истома,
Наконец-то у матери, дома!
Я сижу на широкой скамье...
Всё здесь дорого, всё мне знакомо,
Лишь отца не хватает в семье.
Свою жизнь не менял, как монету.
Я тянулся к ветрам и к рассвету.
И ходил молодым по земле.
Где бы я ни скитался по свету,
Мать болела душой обо мне.
Забайкальские снежные вьюги
Заметали дороги в округе.
Приходилось мне жить без огня.
Материнские чуткие руки
Отводили беду от меня.
Шёл я к ней через бури, туманы.
Лишь она залечила мне раны.
Как мальчишку, держала в тепле.
А когда в доме радость у мамы,
Я счастливым живу на Земле.
Материнской любовью нас грела,
Своё сердце для нас не жалела.
Не смущаясь своей седины,
Не от дел и забот поседела,
Поседела она от войны.
Для неё, до сих пор, все мы - дети.
Ждёт ночами и ждёт на рассвете.
Долго-долго приходится ждать.
Никого нет дороже на свете,
Никого нет роднее, чем мать!
Мать моя, не скрывая тревогу,
Угощает меня понемногу.
Я, как в детстве, сижу у огня... –
Мать, я снова собрался в дорогу.
Проводи до калитки меня.
По знакомой, любимой тропинке
Снова я ухожу из Ильинки.
Мать в слезах у калитки одна.
И берёзка, роняя слезинки,
Машет грустно мне вслед у окна.

ЖУРАВЛИ

Матери -
Екатерине Ивановне Пахомовой
Утащил я у матери книжку.
И, под лай поселковых собак,
Озорным, непослушным мальчишкой
В темноте я залез на чердак...
Ночь сгущалась, шумя тополями.
Под луною наш дом засыпал.
Книгу с песнями и журавлями
К сердцу детскому я прижимал.
Я увидел, как будто воочию, -
От свечи падал желтенький свет, -
Как ко мне василькового ночью
Приходил из Рязани поэт.
От Урала до нашей Ильинки
Шёл сквозь дебри и плыл Селенгой.
Он сказал: «Не ходи по тропинке,
А живи неуёмной тайгой.
А пока ты и молод, и в силе,
Просветлённой и чистой душой,
Как с любовью воспел я Россию,
Так - своё Забайкалье воспой».
На рассвете, на травы степные,
Прилетали ко мне журавли.
Я от счастья в поля луговые
Убежал, где саранки цвели.
И сияло ильинское небо.
Строчки зрели в душе до поры.
Никогда в жарких странах я не был,
Не стоял я у стен Бухары.
Исходил по земле я немало.
Позади материнский порог.
И куда бы судьба ни бросала,
Жить без песен уже я не мог.
От сибирского ветра погреться
На восходе, в июльскую рань,
Навсегда из любимого детства
Журавли улетели в Рязань.
12 июля 1952 г., Ильинка

ВОТ МОЙ КРАЙ
Вот мой край!
Здесь, за холмами,
На родном лугу,
Босиком за васильками
Я с тобой бегу.
Колокольчиком синички
В воздухе звенят.
Ты бежишь и две косички
На ветру летят.
Я тебя поймал за плечи,
Рвёшься от меня...
За селом звенит бубенчик,
Сердце вдаль маня.
За холмом шумят берёзы.
Тени облаков.
Пахнет дёгтем от обоза,
Дымом от костров.
От реки несёт прохладой,
Шелест от берёз...
Вновь, как в детстве, я у сада,
Там, где жил и рос.
Вновь под солнцем, за холмами,
На родном лугу,
За цветами-васильками
Я с тобой бегу.

АЛЁНУШКА
Не смолкая, свищет вьюга.
И по полю снег метёт.
Побелела вся округа,
И укрылся небосвод.
А берёзонька нагая
Зазвенела, как струна,
Кроной небо подпирая,
На бугре шумит сосна.
Деревенька у дороги
Утопает вся в снегу.
Белобокие сороки
Раскричались на стогу.
У колодца две чалдонки
Засмотрелись на дворы.
Шурка в старенькой шапчонке
Кувырком летит с горы.
Пахнет дымом от овина.
В синем мареве гумно.
Разрумянилась рябина
И ветвями бьёт в окно.
Сумрак. Лает собачонка
На задворках, у плетня.
Краснощёкая девчонка
У калитки ждёт меня.
По утоптанной тропинке
Я к Алёнушке бегу...
Всё, что было в той Ильинке,
В своём сердце берегу.

Я БЫЛ В ТОТ МИГ ПОЭТОМ
Её глаза-смешинки,
Как свет, в душе пронёс...
...Скучаю по Ильинке,
Я там ведь жил и рос.
У горной речки Пьяной
Манили в тень кусты.
Дарили запах пряный
Пахучие цветы.
А на лугу, в сторонке,
В июльской тишине,
С веснушками девчонка
Открыла дар во мне.
Над нами птичьи трели
Звенели синевой.
Все струны сердца пели,
И был я сам не свой.
Я к ней бежал по кочкам.
В той солнечной тиши, -
О ней слова и строчки
Рождались от души.
Я не могу об этом
Забыть, прожив года.
Я был в тот миг поэтом!
А после, - никогда.
Уехала. По Зинке
Я плакал у берёз...
... Вернусь в свою Ильинку,
Я там ведь жил и рос.
5 июля 1999 г.

ДЕВЧОНКА
Лене Семёновой
Мокрый ветер рвёт юбчонку.
Под ногами - хруст песка
Синеглазая девчонка
Поджидает рыбака.
Двое суток как из дома,
Не случилась ли беда?
И глядит, как в пене, с мола
С рёвом катится вода
Над Байкалом сумрак серый.
Ей, девчонке, не до сна.
Бьётся гулко в скальный берег
Темно-бурая волна
Буря рвёт тугие снасти.
В штормовую эту ночь
Из посёлка, к морю,
Настя Рыбакам пришла помочь.
Крутобоки, как бочонки,
Ходят волны-косяки...
Беспокойная девчонка
Вдаль глядит из-под руки!

МЕДОВОЕ ЛЕТО
От меня - в Забайкалье ты где-то,
У малиновых зорь Селенги...
Привези мне медовое лето
В своём сердце из гулкой тайги.
1959 г.

ЗИМНИЙ ВЕЧЕР
Ильинские зимние ветры
В полях разгулялись, трубя.
В урочищах хмурые кедры
Пьют дымчатый свет декабря.
На сопках снег лунный искрится.
Лицо обжигает мороз.
И звёзды садятся, как птицы,
На хрупкие плечи берёз.
Всю ночь они падают с неба,
А утром горят на снегу.
Тайга поседела от снега.
Найду ли тебя я в пургу?
Мы ищем друг друга, родная.
Твой свет я увидел в окне...
Из этого снежного края
Ты тянешься сердцем ко мне.
1974 г.

ДВЕ БЕРЁЗЫ ШУМЯТ НА ЮРУ
Предан ей до последней кровинки.
С малой Родиной нити не рву.
Для меня день и ночь за Ильинкой
Две березы шумят на юру.
Как я вспомню: трескучей зимою
Шалый ветер сгибал их к земле,
Сколько радости было! Весною
Вновь ветвями тянулись ко мне.
Сколько было за жизнь вдохновений
А без них, дар имел бы?.. Как знать..
Перед ними встаю на колени
И целую их белую стать.
И такими, как были, остались,
Ото всех мою тайну храня,
Они вместе со мной улыбались,
Вдохновляя на зорьке меня.
Мне без них не прожить бы на свете,
Им отдал я все чувства сполна...
С малолетства берёзоньки эти
Не дают мне покоя и сна...
... Мне бы «горькую» выпить полкружки
Поседела моя голова
На юру загрустили подружки,
А под ними пожухла трава.
Все стихи зарождались из прозы.
Если вдруг я внезапно умру,
Надо мной зарыдают берёзы,
За Ильинкой, на светлом юру.
6 июля 1999 г.

 

Пахомов А. И.
Свежун: Стихотворения.— М.: Моск. рабочий,
1990.— 112 с. Художник КУПЦОВ А. П.
В поэтической книге Александра Пахомова «Свежун» стихотворения огненных военных дорогах, о тяжелых трудовых буднях, о далекой Сибири, Тикси, о черных невыносимых годах грозной Колымы, о Севере, природе Байкала и родной автору Селенге, где прошли его детские годы. Книга издана за счет средств автора.

Предисловие к книге "Свежун"

В творческом активе А. Пахомова стихотворный сборник «СВЕЖУН» — третий поэтический сборник.

Гражданственность неотъемлема от стихов. Лиризм стихов очевиден, так сказать, в разумеевых традициях русской поэзии. Чувство автора всегда поддержано словом. В стихотворениях встает лирический герой с мужественным характером. Мы видим человека, который много испытал и повидал на своем веку.

Более удавшимися следует считать стихи о войне, о буднях, таких незаметных, серых, но таких героических. Читаю только последнюю строфу стихотворения «Отомсти»:

Солдат лежал до бурого заката.
К нему с трудом сумел я подползти,
Он, умирая, протянул гранату,
И тихим голосом сказал мне: «Отомсти».

Все просто: ползет солдат к тяжелораненому товарищу, а тот, умирая, отдает гранату и произносит лишь одно слово: «Отомсти». Это горькая правда, но просветляющая своей мужественностью, своим героизмом. А вот совсем другие стихи, в которых автор вспоминает свое детство. Стихи эти со светлой тональностью, какой-то затаенной нежностью и тихой грустью. Они называются «В ночном»:

На лугу пасутся кони. Звезды в небе до утра. В черных трещинах ладони Дед мой греет у костра. В белых ситцевых юбчонках Обступив ночной бугор, Три березки, как девчонки, Смотрят робко на костер...
Лучшие стихи А. Пахомова подкупают читателей своей задушевностью, легкой горечью, давним неугасимым чувством. Подвластна автору и лирическая стихия жизни человеческой: любовь к близкому человеку, женщине. В лирике он искренен.
Стихи лиричные, природа в стихах просматривается ярко. Места, в которых автор жил, воспеваются с человеческой гордостью, задушевно.

Стихотворения Александра Пахомова правдивы, конкретно зримы, в них живет доподлинная просветленность, без которой не может существовать искусство, в том числе и поэзия, в них ощущается взаимосвязь со временем и авторская преемственность рабочей поэзии от начала революции и до предвоенных лет.

Словарь его поэтических работ скуп и строг, в них нет высокопарности ,и торжественности, нет вычурности.

А. КОЛЕСНИКОВ

ИЛЬИНКА
Живу с открытою душой.
Друзей встречаю хлебом-солью...
Делюсь и радостью, и болью
С тобой, как с матерью родной.
Ты мне для песен отдала
Свои дороги и тропинки.
Лишь ты одна, моя Ильинка,
Опорой в жизни мне была.
В окопе мерзлом под Москвой
Меня любовью согревала.
В атаку первым поднимала
И рядом шла со мною в бой!
Перед бедой, как раб, не гнусь.
Однажды кровью истекая,
Я говорил: моя родная,
К тебе я все-таки вернусь.
Мужал от бед и неудач.
К тебе вернулся закаленным.
Таким же дерзким и влюбленным
Хожу по осени в кедрач.
Я молод был. Теперь я сед.
Сибирь ветрами прожигала.
Хотя судьба меня ломала,
Зато в Ильинке есть мой след.
Всю жизнь в долгу перед тобой.
Щади меня и верь, как сыну,
Тебя в беде я не покину,
Была бы только ты со мной.
Тебе я сердцем не совру,
Я где б ни жил, тобой гордился.
Я на твоей земле родился.
И на твоих руках умру.
Я не хочу земли другой.
Здесь все родное до песчинки:
Озера, кедры и тропинки,
И голос девичий в Ильинке,
И желтый серп над Селенгой.
Живу с открытою душой,
Друзей встречаю хлебом-солью...
Делюсь и радостью и болью
С тобой, как с матерью родной.