Есугей Сындуев
 

СЛОВО
Давайте вспомним о прекрасном,
Пусть быт наш неуклюж и труден,
О суетном, о ежечасном
Давайте вспоминать не будем.

Поговорим же о высоком,
Как у поэтов лишь ведётся,
И слово вдохновенным током
От нас кругами разойдётся.

О нём, художественном слове,
Художественным словом скажем.
И целый мир, как будто внове
И ярче, встанет перед каждым.

Толкнётся сердце, вспомнив снова
То, что в себе оно открыло:
«В Начале, точно, было Слово...
И до Начала Слово было!»

МАТЬ В НЕБЕ

Сын взрослый мать в дорогу провожал
И, кажется, в душе молился Богу,
Он волновался за её дорогу
Сильней, чем если он бы уезжал.

Она весь век жила в своём селе,
Лишь по картинкам самолёты зная,
И, как село, такая же земная.
Всю жизнь, как небу, кланялась земле.

Жизнь двигалась неспешной колеёй,
Хватало ей земли, воды и хлеба.
Что за нужда ей подниматься в небо,
На десять тысяч метров над землёй!

Да вот — детей дороги увели,
И, видно, где-то внучка заболела.
И бабка, бросив деда, полетела
Туда, где для неё был край земли...

Мы все таких же матерей сыны -
С морщинистыми, как земля, руками...
А бабке той лететь над облаками,
Как над обратной стороной Луны.

Вот самолёт, как будто для прыжка,
На край аэродрома откатился,
Взревел, помчался, в небо с бабкой взвился.
И вот уже под нею облака...
Мать в небе. Сын с земли на мать молился.

MEMENTO MORI

Смерть — горизонт.
Он — для живущих.
Для тех, кто в этой жизни гость.
Для них, со страхом смерти ждущих
И содрогаемых насквозь.

А для ушедших смерти нету.
Лишь — новый горизонт вдали,
Грань этому, тому ли свету —
Они не знают, что ушли:
Лишь тень, лишь эхо ощущенья,
Когда неведомый покров
Качнулся при пересеченье
Границы зыбкой двух миров.

ПРЕМУДРЫЙ ПЕСКАРЬ

Бурят, не трясись, как Премудрый Пескарь!
Осмелься и вспомни: каким ты был встарь!
Историю средних веков почитай -
Ты создал Россию, ты создал Китай.

И там, где ордой ты своей проходил,
Закон и порядок везде утвердил —
От той океанской черты и до той —
Настал для Евразии век золотой.

Но вымыслов лживых пролился поток,
И ты в том потоке до нитки промок...
До нитки промокшему нужен ли зонт?
Взгляни: как раздвинут везде горизонт!

Сомненья отбрось и очистись от лжи!
И дух свой монгольский, как знамя, держи!
Пусть путь твой к себе и непрост и далёк,
Не бойся за должность и за кошелёк,

По лужам блескучим беги босиком,
Пусть старые догмы летят кувырком,
Пусть Вечное Синее Небо тебе
Поможет раба уничтожить в себе,
Пусть дождь благодатный омоет тебя...
И край свой прославишь, изюбрем трубя.

ПЕСЕННЫЙ ЯЗЫК

Эй, бурят русскоязычный,
Евразийский стык!
Где же твой гортанный, зычный,
Песенный язык?

Он на городские стены
Предков вёл твоих.
На просторах Ойкумены
Он звучал, как стих.

В новой или старой эре
Целый мир не смог
Так сказать, как о Гэсэре
Смог бурятский слог.

Им прабабки наши пели,
Навевая сны,
Чтобы слаще в колыбели
Спали их сыны.

Их сыны, а наши — деды...
Нынче ж каково?
Скоро лишь языковеды
Будут знать его.

Без него на белом свете
Ты и бос, и гол.
За него лишь ты в ответе,
Ты, бурят-монгол!

Если всем нам дружно взяться,
Мы его вернём,
Чтоб ему в любви признаться
Ты сумел на нем.

Чтобы был ты двуязычный,
Чтобы не отвык
Прославлять гортанный, зычный,
Песенный язык.

***
Синусоидо-сопки
Окоёмом вокруг,
Журавлиные штопки
Тянут небо на юг.

Обветшавшее небо.
Сея снежную пыль,
Неуверенно-слепо
Пишет осени быль.

***
Последний солнца луч исчез.
Ни ветерка. Байкал — в покое.
Без края зеркало литое,
В нём отражён пожар небес.

Качнутся чайки на волне,
Волне ленивой и тяжёлой,
Взлетят компанией весёлой
И кружатся, как снег во сне.

Солнцем осенним город залит,
Грусть листопада легка.
Плавясь в ладонях прибрежных плит,
Листья несёт река.
Кружит.

Но вспять им не повернуть.
Впрочем, по ним — всё одно:
Дальше проплыть,
В кустах прикорнуть
Или пойти на дно.

***

Не СВ и не купейным, а плацкартой
Путешествовать по жизни мне дано,
Бесконечно раскрывающейся картой:
Абакан, Тайшет, Тюмень, Балезино...
Не поменять мне натуру,
Такое со мной много лет:
Без веской причины, сдуру,
На поезд куплю билет.
Ни с кем ни в какой размолвке,
Но — словно под хвост вожжа —
Качаюсь на верхней полке
Без денег и багажа.
Меня на бескрайних прогонах
Российских железных дорог
Кормили в плацкартных вагонах
Попутчики — кто чем мог.
Стихи почитать просили,
Стихи почитая за честь...
Покуда жива Россия,
Поэту в ней место есть!

(Из журнала "Байкал", Спецвыпуск-2005)